о своем организме мы просто не знаем. Даже единой понятной терминологии биология и биохимия так и не выработали. Если бы мы разбирались в наших телах хотя бы так же, как в механизмах, то врачей учили бы не дольше, чем инженеров. Или вообще механиков.
Почему бы не предположить, что у инопланетян медицина наконец дошла до этого уровня? Ведь и у нас механики разбираются не только в каком-то одном типе механизмов. Да и ветеринары вполне себе лечат разные виды, хоть спрос с них и меньше. Так что не такая уж далекая от реальности фантазия у наших разработчиков. Но тут уж голимая имха, понятно.
– Стой, погоди, припоминаю! – морщит лоб Вергаас. – Я же видел эту вашу игру… Врачом у вас было такое… четыре ноги, как у хищного насекомого, двигается как робот-убийца, белое, жуткое?
Довольно точное описание гнорр, хотя вот от сугирру это слышать странно. Еще бы ацетик на их жуткий облик пожаловался.
– Вроде того, – сдержанно говорю я. – Но мне она нравилась. Чувство юмора у нее было отличное.
Только произнеся это, я тут же понимаю, насколько это правда. Не скажу, что докторша-гнорр была моим любимым персонажем в этой игре – эта честь в любом случае принадлежит Бриа, которую отыгрывала Миа (вы еще не запутались? Я – почти!). Но все же услышав, что ее не существует, я за несколько секунд испытал все стадии принятия горя: неверие, гнев (как они могли!), торг (а может быть, они все же срисовали ее с кого-то реального, и если как следует поискать, прототип найдется?), уныние (ну вот, и с кем мне теперь оттачивать черный юмор?) и принятие (ладно, проехали, плывем дальше).
– А, ну тут-то ты и должен был догадаться, что ее ваши придумали, – не замечая моих переживаний, говорит Вергаас. – Чувство юмора у разных народов редко совпадает. Хотя вообще, – тут он внезапно меняет тон с иронически-равнодушного на более душевный, – вообще-то это очень хорошо, что она тебе нравится. Несмотря на жуть.
– Ну странно было бы оценивать людей по внешности, если ты командуешь космической станцией.
– Естественно, – кивает Вергаас. – Не всем же быть такими красавцами, как мой народ! Просто испытывать искреннюю симпатию к тем, кто выглядит странно и непривычно – это не каждому дано. А ты вон даже неразумного компаньона прикормил! – я не сразу соображаю, что речь идет о Белкине. Может, и не сообразил бы, если бы Вергаас не кивнул на кота, который к этому времени свернулся калачиком и заснул от моих поглаживаний. – Может, это одна из причин, по которой тебя выбрали.
– Да нет, – говорю я, – многим землянам плевать на внешность. И домашние животные много у кого есть.
– То-то у вас войны идут из-за того, что у кого-то кожа фиолетовая, – фыркает Вергаас, обнаруживая неожиданное знание земного контекста.
– Это Абдуркан в блоге написал? – обреченно спрашиваю я.
– А то как же! У него сейчас серия постов «Виды Земли». Очень интересно.
Юмор юмором, шутки шутками, а то, что на станции «Узел» – на межвидовой станции, мать вашу! – нет даже намека на стабильное, институционально организованное