делала?
– Сама, – ответила я, – мама у меня любительница была, и меня заставляла. Зато вышивать, – вспомнила я важную деталь из истории, – шить и все прочее, почти не умею. Немного только.
– Оно и понятно, – согласились девчонки, – когда в огороде работаешь, не до вышивки. А за такими диковинными травками, наверное, и пригляд особый нужен.
– Нужен, – согласилась я, думая, что ни теплиц здесь нет, ни торфяных горшочков для рассады, ни удобрений. И, вообще, неизвестно, что у меня вырастет из иномирных овощей. Вдруг здесь какая-то местная особенность? И будут мои помидоры фиолетовые? Если не сдохнут еще без укрытия. И опозорюсь я по полной программе, – не знаю, получится ли здесь вырастить.
Вздохнула… Кошмар меня подери… зачем я только подножку бугаю поставила. Сейчас бы уже давно дома была, а не в избушке этой, на курьих ножках. Сытая, а не голодная. Валялась бы, телевизор смотрела. Орландо бы отмыла и приголубила… Эх. А теперь вся жизнь моя разрушена до основания. И впереди неизвестность.
Когда закончили с уборкой уже вечерело. И девочки разбежались по домам, сказали – встречать стадо. Я даже не поняла сначала, что за стадо они собрались встречать. У нас бабушка-то жила в деревне, и даже корова у нее была, и овцы, но они просто паслись за забором на веревке. И я думала, во всех деревнях так делают. Ну, если одна корова. А если много, то они, вообще, как на ферме по телевизору, круглый год в помещении стоят.
И так интересно мне стало. Неужели, коров на поводке, как собачек водят… я даже представила как пастух коров пытается удержать, которые с поводков рвутся. Как такое пропустить? Да ни за что!
– Салина, а можно я с тобой пойду? Хочу посмотреть на… стадо.
– Идем, – улыбнулась Салина, – а потом, если хочешь, можешь с дойкой помочь. Попробуешь заодно. Это не сложно. Моя Пеструшка добрая очень…
Пеструшка… у моей бабушки тоже так корову звали. У меня даже нос от слез непрошеных зачесался.
Оказывается коровы умные. Это только у бабушки моей, видать, дура была. Я помню, как-то весной она из сарая убежала. Задрав хвост и подпрыгивая на всех четырех копытах одновременно. Мы всей семьей ее целый день по лесам искали. Пока не нашли в овраге за пять километров от деревни.
А местные коровки умные. Никто из за веревки не тащил. И на всех всего один пастух и был. Вернее, пастушка. Тоже вдовушка из местных.
Коровы важно, чинно сами шли, и каждая в свой двор сворачивали. И хозяйки их с хлебом и солью встречали… не на рушниках, конечно, но горбушечку, каменной солью посыпанную, каждая получала.
Я когда Пеструшке Салининой хлебушек протянула, боялась немного, что укусит. А она мягко так, губами корочку схватила. Да руку мне обдала дыханием теплым, травой, молоком, и детством деревенским пахнущим. Неспешно прожевала угощение, а потом лбом осторожно в плечо ткнулась, мол, погладить надо ее.
И страх у меня пропал совсем. Гладила я Пеструшку, как бабушкину корову когда-то давно, и показалось мне на секундочку, что не случилось ничего.