соломы грубое шерстяное покрывало.
– Хоть что-то, – бережно накинул его мне на плечи и сел рядом.
Я смотрела, как он роется в большом холщовом рюкзаке, и испытывала странное чувство, будто все идет как надо. Будто не может быть ничего правильнее, чем оказаться в глуши ночью наедине с незнакомцем.
Хотя какой незнакомец? Его зовут Рэй.
– У тебя вещи есть?
– Нет, – ответила без малейших колебаний. Мне было не жаль ни охотничьей сумки, ни прелых яблок, ни старой потертой фляги, – у меня ничего нет.
Рэй внимательно посмотрел на меня, словно хотел что-то спросить, но так и не спросил. Вместо этого задумчиво кивнул, соглашаясь с какими-то своими мыслями, и тихо тронул поводья. Чубарый отозвался довольным фырканьем и неспешно побрел дальше, будто ничего и не произошло.
Постепенно свет фонаря стал более приглушенным, лес тихо перешептывался, будто стесняясь нарушать тишину, старая телега мирно покачивалась. Усталость, которую до этого удавалось держать под контролем, медленно, но верно расправляла крылья. Этот сложный день все-таки одержал надо мной верх. Я прикрыла глаза всего ни минуточку, и сама не заметила, как провалилась в тревожный сон.
В том сне мне явился янтарный город, раскинувшийся в долине среди зеленых холмов. Высокие шпили подпирали облака, сквозь которые проглядывало солнце, редкими бликами играя на позолоченных куполах. Воздушные арки перекидывались от дома к дому, сплетались в причудливую вязь, оттеняя красоту ухоженных садов и приветливую тень уютных улиц. В сердце города, полукругом охватывая главную площадь, стоял величественный дворец, к его парадному входу вела широкая мраморная лестница, увенчанная резными перилами такой тонкой работы, что казалось, будто они выплетены из воздуха.
Но не перила привлекли мое внимание и даже не сам дворец, а мужчина, стоявший на верхней ступени. На нем был темно-синий камзол, расшитый золотом, белые кюлоты, перевязь, украшенная причудливыми узорами и драгоценными камнями. В нем чувствовалась стать и спокойная уверенность в своих силах, та самая за которой хотелось спрятаться и одновременно идти на край света, а еще огонь, опоясанный, окольцованный, но готовый взметнуться до небес по первому требованию хозяина.
Мне не удавалось рассмотреть его лица – оно было скрыто сумрачной мглой, отводящей чужие любопытные взгляды, но я четко видела его глаза. Светло-серые, как небо над зимней деревней, с каемкой цвета расплавленного золота.
Я медленно поднималась по мраморным ступеням, чувствуя, как робею с каждым шагом все сильнее, как внутри натягивается вибрирующая струна. Страха не было, мне просто стало тяжело дышать. Каждый глоток воздуха падал в легкие клубком раскаленных углей.
Мужчина, не отрываясь, наблюдал за моим приближением, и чем больше сокращалось расстояние между нами, тем заметнее становилось, что за маской внешнего спокойствия полыхает ураган.
Последние шаги. Самые сложные, самые отчаянные. Будто продираюсь сквозь липкую паутину, сковывавшую каждое движение и тянувшую вниз.
Я