ответил Лев. – Дай людям канал откопать. Да что там дай, я уже сам готов его откопать, только бы этот идиотизм прекратить.
– Что?! – изумленно переспросила Галя. – После всего этого – сдаться?!
Лев саркастически усмехнулся:
– А ты думаешь, я за тебя умереть готов? Ну уж дудки. Ты, конечно, баба симпатичная – внешне. Характер, правда, дрянь, но мне наплевать. Я больше вписываться за тебя не собираюсь. Сама с ними разбирайся. Дура, черт тебя дери, ну что за дура!
И он ушел. А Гале стало грустно. Чего грустить? Подумаешь, не одобрил ее стратегию какой-то солдафон! А в жизни только так можно, только зубами – это она твердо знала. Иначе на шею сядут. Но отчего же, черт побери, так грустно?
Через несколько минут после ухода Льва приехал Родин. Тоже ругал ее, на чем свет стоит. Посмотрел окно, опять поругал. Сговорились они все, что ли?
Леша сходил с фонариком на стройку, нашел там картонку подходящего размера, заколотил окно. На шум выбежал сосед, они вдвоем со смаком обсудили Галин идиотизм, не стесняясь в выражениях.
Наконец, все разошлись, она уложила Максима в постель, да так и замерла, сидя на краешке его кровати.
– Мам, – пробормотал он обеспокоенно, – а почему все эти люди на тебя злятся?
– Кто, малыш?
– Ну все: дядя Лева, дядя Леша, другие мужики из деревни…
– Да потому что они эгоисты, пузырь. Нужно им чего-то, а я не делаю.
– А почему ты не делаешь?
– А почему я должна делать? Я им ничем не обязана…
– Значит, ты тоже эгоист?
Галя даже вздрогнула от такого предположения:
– Нельзя так маме говорить.
– Разве это плохое слово?
– Нет. Не совсем… но я… не эгоистка.
По крайней мере, она так привыкла думать…
– Тогда, может быть, ты сделаешь им то, что они просят?
– Тогда они потом опять придут за чем-нибудь.
– А дядя Лева тебя сегодня защищал?
– Ага.
– А почему?
Галя вдруг растерялась:
– Не знаю.
– Значит, он не эгоист?
– Выходит, что так…
– Может быть, ты тогда сделаешь то, что он просит? Чтобы хоть кто-то на нас не злился…
Глава 9. Репетиция
Направляясь на свою первую репетицию в музыкальном коллективе, Надя очень сильно волновалась – так сильно, что даже попросила мужа её проводить, для уверенности. Он с радостью согласился. Она в который раз подумала о том, до чего же удивительный и необыкновенный он человек. Такой хороший, такой добрый, такой благородный. Как можно относиться к нему с безразличием, Надя не понимала – ее сердце частенько замирало и пропускало удары, когда она смотрела на своего мужа.
Ни минуты не сидел он днем без дела – все время что-то чинил, мастерил, строил, ремонтировал… а вечером он, в компании с отцом, еще и частенько упражнялся на турниках, установленных на том конце огорода. Надя стеснялась наблюдать за ним открыто и потому пряталась в кустах малины, изображая, будто ищет ягодки. Это было