И хочу, чтобы моя семья была в безопасности и ограждена прочной стеной от бурь и штормов внешнего враждебного мира. Им не обязательно знать, какие усилия я, глава этой маленькой стаи, прилагаю для того, чтобы так и оставалось до конца дней. Точно так же как не обязательно знать, что в моей жизни наступил тот самый неизбежный кризис, что настигает каждого второго мужика.
Нет, я не перестал их любить. Я по-прежнему дорожу ими, я как и раньше порву глотку любому, кто посмеет покуситься на их душевный покой или благополучие. Никто лучше меня не знает, что им нужно и чего это стоит мне. Поэтому я всего лишь хочу хоть чуть-чуть оторваться. Выпустить на прогулку давно рвущихся с поводка внутренних демонов. Накормить их свежей кровью, дать возможность поваляться в дурно пахнущей грязюке, а потом снова надеть строгий ошейник и глухой намордник, выкупать, почистить и вернуть на цепь.
– Я рад, милая.
– Ты уже встречался со своим инвестором?
– Нет. Только еду.
– Как там погода?
– Офигенская. Тут царит просто вечная весна. И пейзажи просто ох…
Твою мать!
Я давлю на тормоз так резко, что за малым не расквашиваю нос о руль.
Вот. Это. Да!
– Милая, прости, тут звонок на вторую линию. Возможно, это господин Гонсалес как раз звонит. Я наберу тебя чуть позже. Люблю, целую.
– Я тоже тебя люблю. Чмоки-поцелуйки.
Я сбрасываю звонок и приспускаю на нос темные очки, обозревая тот самый пейзаж, который оху… запоминающийся, я бы сказал.
Мимо этих ног не смог быть проехать равнодушным и папа римский, ей богу. Они начинаются с умопомрачительных шлюшьих шпилек и заканчиваются где-то так высоко, что шею заломит смотреть на них снизу вверх.
А я даже не верующий ни разу. Сейчас я реально ощущаю себя озабоченным волчарой из какого-то старого мультика, у которого при виде такого бесстыдно манящего лакомства вылетают глаза на пружинках и язык с водопадом слюны до земли. Хотя по факту вылететь желает не только язык, и протечь готово отнюдь не во рту. Поэтому…
– Привет, подкинуть до ближайшего города? – окликаю сладкую приманку, и не думая скрывать похотливую хрипотцу в голосе.
Она приспускает солнцезащитные очки почему-то неожиданно розового цвета. Хотя почему неожиданно? При наличии розовых локонов в спутанных волосах цвета спелой пшеницы все удивительно гармонично. И вообще, несмотря на ну очень нескромный вид, эта дорожная бабочка не вызывает ни ощущения брезгливости, ни даже намека на отвращение. Наоборот – так и просится в руки. И на член. Немедленно.
– До го-о-орода? – хрипловато под стать мне тянет она и внимательно осматривает меня. – До города мне не надо, красавчик.
– А куда надо? – Детка, прокатить я тебя страстно желаю не из пункта "а" в пункт " б", а до конечной станции "оргазм". В идеале обоюдный, но мой в приоритете.
– На другой конец острова. Боюсь, нам не по пути, – она отталкивается руками от дверцы с открытым окошком, и я гулко сглатываю, видя, как всколыхнулись не прикрытые даже намеком на лифчик