вдохов. Она еще повоюет.
Хотя бы попытается.
Для начала надо посмотреть, что еще изменилось на работе. Может, Герман был прав, когда говорил, что она последнее время предпочитала управлять на расстоянии.
У менеджеров ничего не поменялось. Те же три сотрудницы, радостно бросившиеся к ней, те же многочисленные цветы на подоконнике, фотографии и забавные картинки на стенах. Поболтав с ними и попросив скинуть все документы по работе на флешку, Дана поинтересовалась:
– Девочки, только честно, что еще тут изменилось?
Оказывается, больше никаких ярких изменений не произошло. Ну разве что Герман очень сурово разговаривал с бухгалтером, после чего та картинно рыдала в своем кабинете. Еще прислал рабочих, и те установили кондиционеры во всех помещениях. И уволил одну группу рабочих, занимающихся ландшафтным дизайном. Тут Дана скрипнула зубами, но сдержалась: она и сама хотела их уволить за раздолбайство.
Остаток дня она провела в кабинете, уткнувшись в компьютер. Даже находясь у Ивара, Дана всегда следила за фирмой. Но сейчас она проверяла документы прямо-таки с охотничьим азартом.
Увы, с приходом Германа дела на фирме медленно, но верно шли в гору. Очень медленно. Дана скрипнула зубами: мерзкий тип явно давал ей понять, что сама она не справится. А вот он может помочь.
Она просидела в кабинете до одиннадцати вечера. Пока виски не заныли тупой болью и не потяжелел затылок. Только тогда Дана со вздохом протерла щипавшие глаза. В желудке поселилась неприятная боль. Гастрит намекал, что не стоит пить кофе натощак. Три чашки.
И самолет через три часа…
Дана пока с чистой совестью жила у Ивара. Так как в его городе заключила несколько отличных контрактов на дизайн домов. Хороших домов. Дорогих. И каждый день моталась и наблюдала за работой наемных рабочих.
Пора было выезжать. И где-нибудь перекусить по дороге.
Негромко заиграл мобильник, который Дана сегодня просто игнорировала.
Герман…
Она почти минуту мрачно смотрела на телефон, словно надеясь, что он взорвется. Увы, тот продолжал звонить.
– Да чтоб тебя! – прошипела девушка, понимая, что лучше ответить. А то опять что-нибудь сделает, а потом с невинным видом скажет, что она отказывалась с ним разговаривать.
– Да. – голос у нее был далек от радостного.
– Выходи, я жду тебя.
– Зачем. Я сама доеду.
– У тебя самолет через три часа, ты уставшая, а на улице сильнейший гололед. Аварии по всему городу.
Дана недоверчиво хмыкнула, потом выглянула в окно. Дорога блестела под светом фонарей, как темное зеркало. Это днем температура поднялась до плюс одного, а вечером ударил небольшой морозец. И все дороги покрылись тонкой коркой льда.
– Твою мать… – прошептала Дана.
– Именно. – подтвердил Герман. – Выходи.
Выбора у нее не было. Дана безумно боялась водить в гололед.
«Еще небось рейс отложат», – думала она, накидывая шубку и выключая компьютер. Во всем офисе стояла