философствовали. Без этого она не видела смысла жизни: профессиональная болезнь, в положительном смысле этого слова, с годами развилась, но не обострилась, как обостряется с годами телесная, физическая боль, а это значит, что рассудок довольно здоров и трезв. Елена Ивановна работала старшим сотрудником по истории в научной библиотеке.
Глава вторая
Вскоре Ирина поступила в институт. К Диме недавно приезжал отец. Приезжал и брат Андрея Ивановича; как они были обрадованы, увидев друг друга! Иногда приходила мать. В поведении Сергея Петровича мало что изменилось, он оставался прежним, ленивым в доме. Елена Ивановна, несмотря на свой философский склад ума, на всё в доме смотрела просто, без каких-либо умозаключений, не беспокоилась по пустякам: она их попросту не брала во внимание. Она просто была заботливой хозяйкой дома.
Андрей Иванович сделал несколько телефонных звонков своим друзьям, некогда коллегам, и сердце его затосковало. А не позвонить было бы невежливо с его стороны – так он полагал.
Был вечер, за окном шёл небольшой дождь. В комнату Андрея Ивановича заглянула Ирина и застала его в кресле с раскрытой книгой.
– Дядя, не помешаю тебе?
– Нет.
Ирина прошла в комнату.
– Мне хочется с тобой поговорить.
– Хорошо.
Ирина знала, что будет говорить Андрею Ивановичу, но не знала с чего начинать. И книга послужила ей лишь удобным поводом.
– Дядя, а какую ты книгу читаешь?
– Преотличную – Достоевского!
– И чем же она отличная?
– А ты разве не читала?
– Ну, как сказать; уж очень мудро и сложно у него написано.
– Путано, Ирочка, потому, что ты читала так, отрывками. А книга эта действительно сложная и мудрая.
– Дядя, скажи мне просто, в чём в ней мудрость?
– Мудрость, знаешь, само понятие очень сложное, а ты хочешь, чтобы я сказал тебе о ней просто… Ну ладно, вот скажи: все ли добрые и злые дела совершаются по совести, по справедливости, как вот в этой книге?
– Ну, дядя, ты сравнил с мудростью.
– А как же ты думала?
– Этого в принципе невозможно.
– Вот как раз-то в принципе и возможно.
Племянница посмотрела на дядю.
– Сколько совершается в мире зла, скажем так, по совести – ради добра или во имя его? – продолжал он. – И совершивший зло по совести должен быть наказан, потому что это такое же преступление, которым руководила алчность. И страшнее оно потому, что оно выношенное, обдуманное.
– Ой, как всё сложно.
– Вот именно, что сложно. А в общем-то, перечитай Достоевского: тебе его полезно знать как будущему педагогу.
– У Достоевского не только об убийстве по совести или по справедливости говорится, но и о любви, – наконец-то начала свой разговор Ирина.
– Это верно… Ты хочешь со мной поговорить о любви? Я правильно понял?
– Да, – улыбнулась она.
– Это