любившая кошек, книги и свою равнинную страну?
Что она увидела? Что она сделала?
А эта игла татуировщика?
– Там… там еще что-то есть, – робко произнесла Элоиза, показывая на другой край простыни.
Янн вздрогнул.
Теперь и он заметил уголок листка, торчавший из-под ткани. При помощи платка жандарм приподнял простыню.
Сердце у него колотилось.
Галька.
Поверх листка – такая же черная галька с тем же рисунком. Эната. Перевернутый – на этот раз он знал точно.
Янн осторожно приподнял камешек. Он сразу узнал почерк.
Он не смог удержаться и не схватить листок.
Не смог удержаться и не прочитать, хотя и догадывался, что Танаэ и Элоиза заглядывают ему через плечо.
Потому что это написала его жена.
Моя бутылка в океане
Часть III
Рассказ Фарейн Мёрсен
До того, как умру, мне хотелось бы…
Снова увидеть северное сияние. Кажется, один раз я его видела, мне тогда было три года, мама мне часто об этом рассказывала.
До того, как умру, мне хотелось бы…
Перейти из пятнадцатого в семнадцатый, подняться на самый верх Бастиона.
Стать первой ищейкой Франции, начальницей, руководительницей регионального подразделения судебной полиции[17], командовать сотнями мужчин, спасать жизни, предотвращать преступления, ловить негодяев, заниматься этим многие годы, потом перемотать все обратно.
До того, как умру, мне хотелось бы…
Никогда не работать в полиции.
Родить ребенка.
Много детей.
Проводить время с мужем.
Смеяться, писать, путешествовать, любить.
Прожить еще одну жизнь, на самом деле вот чего мне хотелось бы.
Потому что в этой я никогда не откажусь от того, чтобы расследовать, ловить убийц, не давать им убивать.
До того, как умру, мне хотелось бы…
Не оставить после себя ни одного нераскрытого дела.
До того, как умру, мне хотелось бы…
Чтобы Летиция и Одри были отомщены.
Моя бутылка в океане
Глава 8
– КЛЕМ!
Я слышу крик, стоя под душем.
Кричат от ужаса в бунгало «Уа-Поу», в бунгало Мартины. Только кричит не Мартина, это голос Маймы. Почему? Почему такой долгий, отчаянный стон?
Я выключаю воду и вылезаю из душевой, не вытираясь, оставляя на бамбуковом полу влажные следы.
Ничего общего с веселыми криками, с какими Майма несколько минут назад барабанила в двери.
– Подъем, Клем! Подъем, Титина!
Хватит, Майма, мысленно одергиваю я, успокойся, я уже встала, и у меня болит голова.
Я не выспалась.
Совсем не спала.
Я всю ночь писа́ла.
Прокручиваю в голове события прошедшей ночи, прокручиваю сотни предположений и наконец принимаю решение.
Я должна провести расследование! Одна, самостоятельно, никому