свою змеиную сущность.
Резко скользнул к столу, взял тот свиток и сунул в руки брату.
– Читай сам.
И молча ждал, пока тот закончит и осмыслит. А потом произнес:
– Ты понимаешь, что это значит? Когда они ее увидят. Когда поймут, что избранная на самом деле с тобой не связана? Когда они почувствуют ее кровь?! Понимаешь?!! На нее же будет претендовать каждый!
Последние слова Захри уже кричал. Далгет замер против него словно окаменевший, на него было страшно смотреть.
– Я разберусь, – наконец проговорил он.
И повернулся, чтобы уйти. Но остановился.
– Подготовь ее к этому празднику. Она должна знать о возможных опасностях, чтобы не попасть в ловушку. Как говорить, что отвечать, что можно брать. Как в случае чего защищаться. Об остальном позабочусь я сам.
– Можешь положиться на меня, – прошептал Захри уже после того, как брат вышел.
Переезд в новые покои, разговор с Далгетом Умрановым – все это стоило большого душевного напряжения и потому отняло много сил. Но вот он ушел, а Лера осталась одна в этой огромной мужской спальне. И так и сидела, глядя в одну точку и сжимая в руке гаджет.
Родители…
Ей хотелось плакать, но все же немного отлегло от сердца, оттого что они в порядке. А еще она злилась. Потому что наверняка Змеи применяли к ним свое змеиное воздействие. Но все же лучше так, чем если бы родители сходили с ума от неизвестности. В очередной раз запустила запись, на которой были запечатлены мама с папой. Вглядываясь в любимые лица, подперла лоб рукой.
Неизвестно, когда она еще сможет их увидеть. И сможет ли…
И тут отворилась дверь.
Сначала она вздрогнула от неожиданности и чуть не выронила гаджет. Но, увидев, что в комнату входит Саха, а за ним следом Таньма катит тележку с подносами, выдохнула от облегчения, даже как будто светлее стало. А тот, похоже, тоже рад был ее видеть, потому что больше не строил из себя каменную статую.
– Как тебе новые покои, Валерия? – спросил, криво улыбаясь.
А она внезапно расслабилась. Вскинула брови и пожала плечами, обводя взглядом спальню.
– Темновато, мрачновато, тяжеловесно. И многое может рассказать о вкусах хозяина.
Саха откинул назад голову и по-мальчишески расхохотался. А потом сказал, оглядываясь вокруг:
– Ты права, мне тоже тут никогда не нравилось.
Повернулся и дал знак прислужнице, чтобы накрывала им ужин на том самом широком столе с темно-зеленой мраморной столешницей. Этот стол был настолько огромен, что вся сервировка на них двоих уместилась с краешку и даже пятой части не заняла.
Наконец Таньма бесшумно удалилась, а Саха, дождавшись, когда дверь закроется, проговорил:
– Видел бы наш отец, что мы осквернили его стол презренной пищей, он бы перевернулся в гробу.
Лера так и замерла с открытым ртом, так неожиданно было это от него услышать. А он склонился к ней и подмигнул:
– Рот закрой.
Деловито пододвинул к себе большое блюдо, снял крышку и принялся есть. Она аж задохнулась