мой билет. Потом радостно сообщила, что рейса на 9:40 нет: «Ждите свой».
В Москве мои часы спешили на 4 минуты. Это очень удобно, потому что этих минут всегда не хватает. В Крыму спешили уже на 6 минут, а сегодня я выяснила, что на все 10. Поэтому на ялтинский автовокзал я приехала за полчаса до рейса.
Уезжать грустно: ощущение, будто что-то не успел, а мог бы ещё. Хотя уже хочется домой. Чтобы отвлечься, снова катаю шишку и вспоминаю детали.
Коты. В Крыму их полно. Обычно кучкуются по трое. Они как бы ничьи, даже домашние. Спят везде ─ их везде и кормят. Жирный из нашего отеля оказался соседским. А возле окошка кассы спит кот автовокзальный. Ну или сам по себе кот ─ кто его знает.
Жители. Тоже сами по себе, но всегда не прочь обстоятельно поболтать. Дружелюбны, расслаблены, даже если спешат. У них всё хорошо. Туристов всё больше, процветает гостинично-гостевой бизнес и ремёсла. Оказалось, отдыхающие скупают тут керамическую посуду, знают местных мастеров. Говорят, она здесь тоньше, а служит дольше.
Отдыхающие. Большинство южане и с золотыми зубами. Даже тридцатилетние. Я как-то привыкла, что они бывают только у тех, кому сильно за тридцать. Иностранцев немного. В основном англоговорящие немцы. У местных с английским не очень. Но на самом деле он тут и не нужен. И так всё ясно.
Природа! Тут чувствуется, что везде сначала она, а потом всё остальное. Под неё подстраиваются, в неё вписываются. Красивых мест у нас много, но здесь ─ концентрация. Каждая тропинка ведёт куда-то, чтобы потом захватить дух. Тут нет пыли, не сохнет кожа.
Я уже в аэропорту Симферополя. Он симпатичный, компактный, понятный и в нём всё есть.
─ Девушка, если хотите есть своё, не стесняйтесь, ─ говорит официантка.
Тут я понимаю, что у меня на коленях пакет со «своим». Просто я собиралась чихнуть, потом задумалась и забыла про него.
Снова боюсь лететь. Но решила в качестве эксперимента попробовать не бояться. Мама меня отвлекает рассказами про шпионов, а босс поэтично успокаивает:
─ С тобой вместе сотни тысяч людей будут в небе!
А ведь и правда… И продолжает:
─ Бухни и усни, если что.
Внутреннее око
Эксперимент не удался: я боялась. На взлёте штормило, ладошки были мокрые. Возможно, остальные части тела тоже…
Обычно мужества придают пассажиры, которые боятся больше, чем ты. Обычно ─ мужчины. Они стараются не показывать всю ту бурю эмоций, что внутри, но получается плохо.
В итоге самые боязливые играли во что-то на смартфонах: сосед слева упорно всех мочил, а дядька, сидевший впереди, белочкой собирал шишечки. И чем сильнее трясло, тем больше шишечек падало в корзину.
После взлёта жевать было нечего ─ предлагали только воду ─ поэтому я пыталась медитировать. Погружаюсь в себя, ощущаю спокойствие и вот уже внутреннее око…
─ МАТЬ МОЯ ЖЕНЩИНА!!! ─ ору про себя на очередном подпрыге самолёта, хватаюсь за ручки кресла и зачем-то ещё упираюсь коленками в переднее сиденье.
По салону спокойно ходит стюардесс, гад. Его вообще ничего не колышет. Собирает стаканчики, со вздохом