конце концов одно дело – признаться в своём возрасте девушке, а другое – взрослому мужчине, который, как ни крути, отчаянно пытается стереть границы своих лет, подкатывая к тем, кто помоложе.
– Мне сорок пять, – честно ответил Игорь.
Удовлетворённая ответом, я решила, что, возможно, поставила его в неудобное положение, и сказала:
– Знаешь, говорят, что мужчине обычно столько лет, сколько его любовнице.
Игорь сделал удивлённое, несколько смущённое сказанным мною лицо и развернулся ко мне всем корпусом:
– Именно любовнице? – с непонятным акцентом спросил он.
Это было достаточно особенное уточнение с его стороны. И мне понравилось, что оно ему не приглянулось, заставив удивиться и переспросить. Значит, к отношениям он относился гораздо более консервативно, чем мне могло показаться. Это был хороший знак.
– Его женщине, – поспешила поправиться я. Мне самой действительно больше нравилась такая формулировка, но я отчего-то решила выдать из себя более фривольную даму. И добавила: – Его любви.
Разговор уходил в достаточно откровенное русло, заставляя всех девушек несколько неудобно себя ощутить и, наоборот, «помочь» мужчинам. Нельзя было исключать тот факт, что бойцовской породы ребятки ожидали продолжения вечера в более приватных местах.
Да и не только они.
Ребята по кругу раскуривали самокрутку и с каждым разом всё больше и больше мякли в своих креслах. Внезапно один из них решил пойти домой, видимо, осознав, что в таком состоянии уже вряд ли что-то сможет, и Игорь начал вполголоса рассказывать ему о том, как добраться до места:
– Выйдешь на дорогу, увидишь там магазинчик, такой маленький, если что, спросишь у местных, как тебе выйти к дому Родригеса.
Переговорив с товарищем и пожелав ему спокойной ночи, он повернулся ко мне и тихо, так, чтобы не сильно привлекать внимание остальных, произнёс:
– Не хочешь прогуляться по берегу?
Я внимательно посмотрела на него, и в голове моей только сейчас проявилось абсолютно чёткое понимание, которое я всё это время отказывалась замечать: Игорь хотел остаться со мной наедине.
Вместе с тем я сразу представила, к чему может привести нас это внезапное разделение с остальной компанией, и замешкалась.
Но манящая меня к нему неведомая сила не позволяла сказать ему однозначное «нет».
Помню, для чего-то я тогда ещё спросила у него:
– А что мы будем потом делать?
– Мы?.. Что мы будем делать? – Казалось, Игорь был застан врасплох моим вопросом и как бы наугад ответил первое попавшееся: – Ну… попьём чай.
Посмотрел на меня хитрым взглядом, и зрачки его засверкали.
Я поймала его настроение, решив, что в конце концов, если что, всегда смогу вырваться от его настойчивых ухаживаний: не будет же он настаивать.
– Ну что ж, если чай… – начала было я говорить.
А потом глянула в его пристальные, ожидающие моего решения глаза и поймала его смех своим.
Помню, будто