реальность была крайне навязчива и неприятна. Демон стоял на вершине Гималаев, он выглядел уставшим и грустно оглядывал землю, такую прекрасную, такую чистую и изумительную, и чем больше он любовался красотами земли, тем больше росло в нем возмущение против этих двуногих существ, которые, населяя ее, только тем и занимались, что оскверняли ее, используя для этого с величайшей прозорливостью свои жалкие мозги. За эту долгую борьбу у него бывали и периоды бурной радости, и минуты горького отчаяния, но так близко от цели, как на этот раз, он никогда не стоял. Демон видел, что люди действительно дошли до предела в своем разврате, в своих мерзостях. Насилие, ужасы, жестокости, которые они творили, не знали себе аналогий, уж в чем в чем, а в этом люди проявляли удивительную гениальность и изобретательность. Но демон, хотя в душе и ликовал, видя дела людские, но тем не менее не спешил праздновать победу, из опыта своей нелегкой борьбы он знал, как эти самые люди, много раз за свою историю падая на самое дно, вдруг, как будто опомнившись, кидались в обратную сторону и превращались в удивительных праведников.
Хотя такие периоды длились и недолго, но все равно они приводили в отчаяние демона, он проклинал этих лицемеров, проклинал их непостоянство, но тем не менее кроме горечи поражения и бессильной злобы ему ничего не оставалось. Надо отметить, именно в такие критические моменты и проявлялась титаническая натура Демона, он с удесятеренной энергией и упорством брался за работу, он соблазнял и манил этих новоиспеченных праведников, доводил до отчаяния своих подданных, которые в таких ситуациях терялись, поддаваясь панике и малодушию, но не таков был демон, чем напряженнее становилась ситуация, тем больше энергии проявлялось в нем. А в такие периоды, как в начале нашей эры, когда подлости и мерзости, творимые людьми, принимали характер эпидемий и заполняли всю землю, в душе демона появлялась апатия и даже какое-то расслабление, смешанное с самодовольством от близости победы.
Так бывало раньше, но на этот раз демон не расслаблялся, он даже еще больше напрягался, не давая никому из своих подданных расслабиться. Он чувствовал, что если и на этот раз эти подлые лицемеры вновь кинутся в праведность, у него уже не хватит ни сил, ни времени для победы, и поэтому он с великим упорством работал, выполняя сам почти всю работу, никому не доверяя. Он чувствовал близость победы, и эта вера, почти безумная, удесятеряла его силы. И почти везде на земле торжествовали его сторонники, все святое и чистое было растоптано, в мире царили лицемерие и подлость, люди сами убивали и изгоняли праведников и пророков, искореняли нравственность, одним словом, стояли на самой черте, и демон это видел, был доволен людьми. Они в этих делах проявляли завидную изобретательность и целеустремленность, и даже у демона появилось какое-то уважение к людям, правда, все же смешанное с брезгливостью и ненавистью.
Эйрод
Во дворце тишина и полумрак от слабо горящих светильников. На