какой, потому как не переносила запаха первых двух.
– Долго еще идти? – спросил Торк, будто бы остальные были здесь неимоверное количество раз и шли уверенным шагом, точно зная дорогу.
– Не знаю, – процедила сквозь зубы чародейка.
– Гровин, – переключился гном.
– А?
– А ты куда потратишь всю ту кучу денег, которую мы раздобудем в конце этого тоннеля?
– Ну-у…
– А я себе корову куплю, – не дожидаясь ответа, заявил Торк. – Говорю тебе, это самое выгодное вложение. Жрет она траву, пьет воду, все это можно найти в любой точке Неймерии, и не платить за это ни монеты. А молока от нее… Только и делай, что хлебай с утра до вечера да успевай ведра подставлять. Вакин на днях чесал, мол, можно вообще на одном молоке прожить и никакого тебе мяса и не надо будет.
Чародейка закатила глаза, но уже даже не пыталась остановить непрекращающуюся болтовню гномов.
– Только от мяса я отказаться не готов, честно сказать, – не унимался Торк. – А если там золота еще и на быка хватит, то я их плодить примусь. Говорю тебе. Мяса вдоволь будет, молока еще больше. От двух сразу.
– От быка-то? Молока? Поди найди вымя у него да подергай, быть может, он тебя своими копытами так огреет, что у тебя мозги раз и навсегда на место встанут.
– Эх, Гровин… – кажется, даже не услышал товарища гном. – Во заживу! А то устал я уже по этим склепам да пещерам слоняться. Хочется вернуться в Город Гор, затащить Элизу на Клятвенник, чтобы остальные не заглядывались, пока коров хожу пасти. Но прежде надо выдолбить себе домик либо прикупить существующий, чтобы собственный зад не напрягать. Эх, красота.
Баггз усмехнулся:
– Ну и дубина ты, Торк. Так принцесса и пошла за тебя. Да еще и в халупе жить собралась, которую ты там выдолбить собрался. Как бы твои коровы у нас в горах не сдохли – и то ладно будет.
– Ничего ты не понимаешь, Гровин. Ну вот скажи. Таскаемся мы сколько лет по всему свету? Десять или около того? А что изменилось? Разве что вшей перемерили от самого севера до Расколотого Хребта. Смысл-то в чем получается? Странствовать, чтобы заработанные деньги на странствия и потратить? Подозрительная какая-то работа. Ты как знаешь, а я жить хочу, понимаешь? Сына вырастить. С Элизой до утра на вершине горы болтать.
– Ну и дерзай, Торк, раз бессмертный. А я имя свое оставить хочу. Не хочу, чтобы после смерти гномы не помнили, кто я такой и зачем на свет появился. А вся эта белиберда про перерождение давно уже плесенью покрылась и изжила себя. Один у нас шанс оставить след в истории есть. Длиною в жизнь. Второго не дано и не дано будет.
– Тише вы! – Ноэми прервала спор. – Слышите?
С разных сторон сквозь узкие щели заскулили ветра, наполняя пространство вокруг шумом и прохладой.
– Вот и стена, – заключила чародейка, когда они уткнулись в очередную преграду, как будто ожидала ее здесь увидеть. – Я знаю, что это за место.
Ноэми принялась за уже знакомое занятие – пристально осматривать каждый