в отличие от самого Лебедева.
– Ой-ли?
– Да-да, Котя, и не смотри на меня так, – женщина, взмахнув волосами, прошла мимо него к двери. – Если бы ты был на моём месте, то поступил бы точно также!
– Не думаю, Белка.
– Ты просто ничего не знаешь! Мне уже два дня телефон обрывают, просят прокомментировать твои разборки с этим… Потапенко…
– Потаповым, – по привычке поправил Дмитрий.
– Мне всё равно, с кем ты там связался! Так вот, они все спрашивают про тебя, а то, что у меня вышел новый клип, так об этом ни слова!
– Какая несправедливость!
– Не издевайся надо мной! – взвилась Уварова, едва ли не топнув ногой, недовольная его реакцией. – Давай, расстанемся друзьями, хорошо? Я верю, что мы сможем сохранить хорошие отношения… Всё-таки нас столько всего связывает, правда? – женщина, поправив перед зеркалом причёску, обернулась к теперь уже своему бывшему “Пупсику” и лучезарно улыбнулась. – Поможешь мне с чемоданами?
Через несколько минут Лебедев смотрел вслед уезжающей Белке и, оттирая след от губной красной помады на щеке, который Уварова оставила, когда принялась целовать его на прощание, словил себя на мысли, что теперь одной головной болью стало меньше.
Теперь дело осталось за малым – разобраться с остальными проблемами, стараясь меньше отвлекаться по пустякам и не искать себе дополнительных хлопот. А там, может, решение и само найдётся…
У Ани раскалывалась голова, и было отчего-то тревожно на душе. Хотя, если учесть последние события в её жизни, то подвешенное состояние удивления не вызывало. Обрести прежнее спокойствие и умиротворение не помог даже сон, который из-за стресса продлился больше двенадцати часов и две кружки зелёного чая натощак, когда Лебедева, наконец, смогла открыть глаза и заставить себя подняться с постели.
Бесцельно побродив по квартире и почувствовав, что ещё немного, и она точно свихнётся от одолевающих голову мыслей, Аня засобиралась в магазин за продуктами, надеясь, что, хотя бы такие элементарные домашние дела смогут её отвлечь и успокоить. Она, конечно, не грызла ногти от ужаса и не впадала в истерику после случившегося, но и вести себя как прежде пока не могла. Как только представляла, что нужно включить разрядившийся телефон, позвонить отцу, сестре, то сразу ощущала, как на неё накатывает неимоверная усталость. Не до конца в себе случившееся переварила и по полочкам разложила, а рассказать обо всём семье как не было желания, так его и не возникло. Поэтому решив, что будет лучше, если она на пару деньков закроется дома с сериалами, книгами, шоколадом и, возможно, бутылочкой лёгкого вина, Лебедева более-менее успокоившись, возвращалась из магазина с полным пакетом продуктов.
Мороз пощипывал щёки, под ногами хрустел снег, и Аня, засмотревшись на детей, что резвились на детской площадке под внимательным взором замерзающих родителей, не заметила чёрную машину, припаркованную прямо возле её подъезда. Хотя, если рассуждать здраво, то мало ли кто мог оставить свой автомобиль, у них вон целый дом автолюбителей, разве все машины соседей можно