тебя обидел?
Рачок клешнёй вцепился в палец ей, чтоб снова не упасть, и вдруг оцепенел: над ним склонился Лик Прекрасный. И столько было в нём любви и нежной доброты, что вмиг исчезли слёзы.
– Так кто тебя обидел, мой маленький дружок?
Рачок протяжно всхлипнул:
– Наверно, я сам себя обидел.
– Ну как же это так?
– Вот так: другом выбрал я себе Конька морского, а он не хочет дружить со мной.
– Конечно, – от возмущения Конёк подпрыгнул почти что на вершок. – Вы сами посудите – он рыбкой хочет стать!? Вы видели когда-нибудь, чтоб раки превращалися в коньков?
– Если не было, так будет! – закричал Рачок. – Вот попрошу Богов и птичкой буду я летать!
– А я, а я, – завёлся Конь морской, – я тоже птичкой стану! – и весело за-танцевал пред светлыми Богами.
Владыка Ра с улыбкой их спросил:
– Быть может, вы людьми хотите стать?
– Такими же, как вы? – тут ахнул Конь морской.
– Хотим! – Рачок ответно запищал.
– Богами даже можно стать, – сказала им Богиня.
– И мы подружимся? – спросил Рачок.
– Конечно, – Богиня отвечала. – Но для этого вам надо в Мир другой попасть и там уже Богами стать!
– Богами стать? Вот это да! Мы это хоть сейчас хотим! А где тот Мир, где Боги радостно живут?
– Вон яркая Звезда сияет, – сказала Ур. – Там Новый Мир вас ожидает!
– Хотим туда! Хотим!
– Ну что ж, голубчики, летите!
Владыка Ра вверх поднял руки, и пламя голубое вспыхнуло меж ними, слившись в шар, который поглотил Конька с Рачком. Потом из пламени огня две искры вырвались… как молнии, сверкнули и в глубине небес блеснули.
– Счастливого пути! – им вслед сказал Владыка. – На Яви встретимся опять.
– Ты что, лететь туда собрался? – встрепенулась Ур. – Тогда и я с тобой!
– Я только лишь на миг. Там очень тяжко, в Мире юном том.
– Ну и что? Мне не впервой энергий низких тяжесть ощущать. С тобой я только быть хочу, как тот Рачок.
В глазах Богини Ур искрился свет далёких звёзд, горя огнём любви высокой – и навстречу любовью нежной стремились жаркие глаза Владыки Ра, что солнцем утренним сияли и нежность излучали.
Долго на голубых камнях сидели Боги, даря любовь светлейшему из всех Миров, в котором пело всё, искрилось и цвело, где все любили всех. Где даже камни подолгу могли шептать волнам о чувствах каменных своих, а те в ответ ласкали их солёными губами.
Со стороны кто видел тех Богов – Солнышко одно сияло и счастьем Радж планету наполняло.
А Две Искринки-золотинки (были то Конёк с Рачком) в Явь из чистой вышли сферы и от ужаса тут онемели: Явь кипела вся огнём; грохотали ярые вулканы, небо грязью поливали; громы-молнии сверкали; лавы тут текли рекой. Дух в материю входил, ором-стоном он трубил, надевая те вериги, что обманкою явились и давили, и теснили, чёрным мраком окружили. Где тот блеск, игра лучей, что манили и прельщали, много-много обещали безмятежной вольной жизни… оказалось, всё обман!?
Две Искринки-веселинки