слова меня приятно удивили, все-таки я боялся, что водка сегодня победит, и все пойдет прахом. Ведь как я ни надеялся на Мишку, я сам видел, что творит водка с людьми, заставляя их не то что забыть про дела, заставляя забыть вообще про саму жизнь. Даже про детей и про родителей. Молодец Мишка, не сдался змию, надо все-таки определять его к нам в бизнес, нельзя больше отпускать его от себя – скатится к черту.
– Ты давай закусывай. Мне чего-то не лезет.
Он пододвинул ко мне сковородку с большими кусками жареной рыбы. Это пришлось очень кстати, обедал я уже черт знает когда. Лучше бы, конечно, мяса, но тут не ресторан, ешь что дали.
– Смотри, – продолжил Мишка. – На дворе ночь, но это ничего. Если, говоришь, бабки есть, то договориться можно и сейчас. Тебе срочно или все-таки до утра дотерпишь?
Я подумал.
– Если бы от кого-нибудь позвонить, узнать кое-что. Тогда уже будет видно. Утром или сейчас. Как мне помнится, тут же у вас вроде стационарные телефоны работают?
– Да, работали вроде. Есть у людей.
– Миша, да ты что?!
Это очнулась засыпавшая Любка.
– У меня ведь есть телефон. Ты забыл, что ли?
Мишка удивленно раскрыл глаза.
– Да? Не помню. А я, наверное, и не знал. Куда мне звонить.
– Есть, есть. Матери еще до перестройки поставили, она же директор школы была.
– Мать помню, а про телефон нет.
Вот блин! Чертыхнулся я, знал бы, уже давно бы позвонил, дома у родителей, да и большинства родственников постарше тоже были телефоны. Я сам, правда, уже сто лет не пользовался стационарным аппаратом. Привык к мобильнику.
– Пойдем прямо сейчас, – засобирался я. – Позвоню, тогда все и будет ясно. Далеко до тебя, Люба?
– Рядом, – ответил вместо нее Мишка. – Ты чё? Тут все рядом, деревня три двора. Раньше, видишь, и школа была начальная, а сейчас…
Он махнул рукой и тоже поднялся.
– Пошли, Люба.
– Ну и что будем делать? Похоже, твои дела совсем дрянь…
Я думал так же. То, что я сейчас услышал от родной матери, оглушило меня. Родня откуда-то уже знала, что дядю Афанасия убили. И что главный подозреваемый – я! Кто принес такую весть, она не знала, ей это сказал отец, когда вернулся от родни. Они, конечно, в это не верят, но сегодня у дома дядьки полдня стоял милицейский уазик. Отец хотел туда сходить, но она не пустила, завтра сама сходит к ним, узнает, что происходит. Под конец она тихо спросила:
– Сынок, ты ведь этого не делал?
Вот черт, что происходит? Каким образом стало известно о смерти Росомахи? Там были только я и убийцы. Я еще никому не говорил, что дядька убит, только вот сейчас Мишке. Значит, те, кто убил, и рассказали. Но зачем?! Когда ликвидируют конкурента, то не трубят об этом на весь мир, все делается тихо. И главное – что за глупая идея выставить меня убийцей? Да в это никто в поселке не поверит! Я был дядькин любимчик, это все знают. Значит, это не война? А что тогда? И кто тогда разгромил базу и пытался убить меня? В общем, яснее ничего не стало.
– Можно я еще позвоню?
Мишка махнул рукой – конечно! Как только