для извращенцев.
– Я просто… – я хотел оспорить все что она скажет еще до того, как маленькая дьяволица произнесла предложение целиком, но в последствии аргументов не оказалось. – Просто…
– Ладно уж. Воспользуешься наручниками, когда я освобожу это тело, а сейчас давай выбираться отсюда.
– Ты права.
Раз уж она вспомнила о наручниках, я приковал ими брюнетку к одной из труб, торчащих из стены. Затем принялся засовывать батончики в мясорубку один за другим.
– Сука! – выругался я, ударив по защитному стеклу.
– Что? – отозвалась Лана и подошла поближе.
– Мы еле приблизились к двум кило, а надо пять!
– Давай засунем туда что-нибудь еще… – предложила эльфийка.
– Нельзя! Если мясорубка сломается – мы обречены. Сколько у нас осталось времени?
– Около двадцати минут, – ответила незнакомка, только что пришедшая в себя.
Мы оба удивленно посмотрели на нее, а она продолжала говорить и болезненно щуриться.
– Послушайте. Мы так или иначе должны кем-то пожертвовать. Единственное, чего вы добились – это того, что теперь мы можем достать из нее меньше внутренностей. Но если среди нас нет хирурга, способного оставить жизненно важные органы и вырезать все остальные, то выбора нет.
– Пожалуйста… – хрипела узница на операционном столе.
– Она права, Квист, – поддакивала Лана. – Если час назад мне было относительно все равно, то теперь становится как-то страхово.
Должен же быть какой-то выход! Как же не хватает всех этих зараженных, когда они так нужны… Вот черт! До меня только что дошло, что аттракционщик специально развесил тела мертвяков снаружи, чтобы мы пожалели о том, что не взяли тела одного из них с собой!
– Ладно, – обессиленно навалившись спиной на стену согласился я и указал подбородком в сторону операционного стола. – Кто сделает это?
– Я не притронусь, – сразу заявила маленькая дьяволица. – Убивать это одно дело, а разделывать – совсем другое.
– Я могу, – откликнулась брюнетка и погремела своими наручниками. – Если ты освободишь меня.
– Нет…пожалуйста… – снова застонала узница. На этот раз я не выдержал, подошел и засунул ей в рот кляп.
– Что скажешь, красавчик? – заговорила прикованная к трубам. – Если мы выберемся отсюда, я даже позволю тебе воспользоваться этими наручниками в другой обстановке.
– Нет. Я сам сделаю это, – отрезал я. – Я вообще не уверен стоит ли освобождать тебя.
Я поднял с пола пистолет и приблизился к жертве. Она пыталась брыкаться, но была настолько обессилена, что у нее получалось лишь медленно извиваться.
– Прости меня, – произнес я, положив руку ей на лоб. – Мир сошел с ума. Почти все мертвы, а те, у кого иммунитет теперь вынуждены выживать всеми доступными способами. Я никогда не прощу себе этого…
Я поднес пистолет ей к виску и выстрелил. Мозги невинной жертвы остались на стене напротив. От отчаяния