тюлевой занавеске, обводя пальцами вышитых на ней то ли змеек, то ли ящериц с короткими перепончатыми лапами. В детстве он сочинял сказки про эти картинки. Про смелых ящерок в услужении у хозяйки Медной горы.
Тогда он ещё приезжал сюда с родителями. Совсем малышом, первоклашкой. Уже шесть лет назад.
Так давно.
Тимка отпер входную дверь и вышел на крыльцо.
Холодный утренний воздух был напоен терпкой сыростью ранней осени. Дома вокруг стояли угрюмо-серые, тоскливые и неуютные, будто вымершие. Земля местами была покрыта тонкой блестящей ледяной корочкой – ночью, видимо, были заморозки. На пожелтевшей траве перед домом лежало плотное покрывало белесого ледяного тумана, и вместе с этим туманом землю укрывала глубокая-глубокая тишина. Вот так бы, наверное, и выглядел мир совсем без людей…
«А ведь ещё вчера было так ясно и тепло», – подумал Тимка. И к кому ему теперь идти? Домой он не вернётся, это точно. Вот не вернётся, и всё. Дудки.
По запястьям наконец-то перестали бегать противные колюшки, и Тимка почувствовал, как холод понемногу его отпускает.
– Куда же мне пойти, а? – спросил он вслух.
– Куда захочешь… – вдруг раздался за его спиной негромкий женский голос.
Мальчик вздрогнул и обернулся. На серых рассохшихся досках крыльца стояла женщина. Очень… очень странная женщина. Она выглядела на фоне их дачного домика так же неуместно, как могла бы выглядеть картина из Эрмитажа на стене его увешанной плакатами девятиметровки в тёткиной двухкомнатной квартире.
Женщина как будто сошла с иллюстрации к какой-то старинной книжке – лучшего сравнения Тимка не мог подобрать. Её длинное, глухое чёрное бархатное платье с меховой оторочкой было перевязано широким пурпурным кушаком, вышитым золотыми нитями. Вытянутые концы тёмно-красных замшевых туфель загибались вверх. Лёгкое серебристое покрывало прятало густые тёмные волосы, прижатое сверху тяжёлым бронзовым венчиком в виде множества переплетающихся маленьких змеек с изумрудными глазами. «Настоящая Серпентина», – подумал Тимка. Как в сказке про золотой горшок.
Женщина смотрела на него и улыбалась.
– Тебе теперь всё можно, – тихо повторила она. – Всё, что тебе захочется.
Сначала Тимке отчего-то показалась, что женщина сказала это по-испански – Тимка второй год учил в школе испанский язык и мог уже иногда разбирать на нём простые фразы. Секундой позже он понял, что все слова были произнесены по-русски. Тимка просто слышал каждое слово как будто бы за мгновение до того, как женщина открывала рот.
Он тряхнул головой, но странное ощущение не исчезало.
«Да я же просто ещё сплю», – дошло до него вдруг. В самом деле, это же только во сне можно засомневаться, на каком именно языке к тебе обращаются. Тем более что кроме русского, Тимка никаких языков никогда больше и не знал…
– Бывают такие сны, – на пробу сказал он, просто чтобы услышать собственный голос. – Когда я вроде бы уже проснулся и встал, а потом вижу