бою. Мы выстояли тогда. Но цена победы была велика. Почти все наши воины сложили головы в той сече. А принцесса, принявшая силу жезла, лишилась своей красоты, превратившись в камышовое пугало. И лишь свет полной луны явит в отражении её истинный лик, или когда вода обагряется кровью…
Кима выплеснула воду из чашки в распахнутый илюминатор и зачерпнула из кадки новой.
– Исчадия Хаоса начали охоту за принцессой. И тогда, что бы защитить свою госпожу, младшие русалки, наяды и нимфы приняли облик кикимор. И пока над Фео висит угроза Анархеима, нам не вернуть наш облик обратно. Про поцелуй сына Адама ты уже слышал, но он сработает, если только человек полюбит всем сердцем.
– Древние греки считали наяд и нимф божественно красивыми.
– Ваше время бежит по-другому. Теперь наяд и нимф не осталось. Они нарождаются только в чистых от крови источниках. А вот нас Кикимор – не сосчитать. И все мы похожи друг на друга. В этом и весь смысл. Слуги Анархеима не могут распознать среди нас принцессу. Раз она взывала к тебе, значит именно ее ты и видел в отражении.
Кикимора улыбнулась. Я был зачарован журчанием голоса Кимы. Мне казалось, я готов был слушать его целую вечность.
– Мы ее слуги, проводники ее воли. Она, безусловно в каждой из нас. Мы получили этот дар вместе с заклятием изменения внешности.
Я не знал, стоит ей верить или нет, но её глаза смотрели в мои, и, честно говоря, мне было все равно, царица она или просто наяда. Мне захотелось окружить ее заботой и защитой.
– Надо заканчивать с твоими ягодицами до того, как зараза попадёт в кровь. А в Виригии наведаться в Уирголд. Там целители тебя быстро в строй вернут. Их верховный настоятель мне услугу должен. Надеюсь, он справиться.
Кикимора подмигнула и вернулась ремеслу врачевателя.
* * *
Через пару часов, обмотавшись изодранным в клочья плащом я, вслед за Кимой, спустился в шлюпку. Сидеть я, естественно, не мог: пришлось гребсти с колен, благо до берега было рукой подать.
Широкая коса защищала Бухту Виригии от монотонного плеска разрешительных волн.
с десяток судов, а рядом выстроились портовые сооружения, склады. Доки, таверна – «место, где легко найти и женщин, и вино…» – фраза из старенькой песни зазвенела в голове. Куча разношерстого народу, снующего туда-сюда, и пытающегося заработать медяк, другой на погрузочно-разгрузочных и такелажных работах. Перекупщики в пестрых одеждах, горланящие на всю Ивановскую…
Едва мы причалили, к нам подбежал портовый чинуша, требуя пошлину, но увидев меня, крикнул стражу.
Пока я пытался привязать лодку к деревянному подобию гриба, ко мне подошли два закованных в броню стражника, и потребовали убраться немедленно, мотивируя требование огромным наличием собственных попрошаек.
Честно, я оторопел, не зная, как реагировать на угрозу. Вроде и не враги, а алебардами тычут. Да и ягодицы ссадили так, что о маломальском эффективном сопротивлении паре вооруженных и экипированных бойцов и речи и быть не могло. И тут я услышал свист.