хватает военной школы, у него много недостатков, но он полезен для разведки». И в письме Сталину (17 января 1937) Артузов отмечал: «Урицкий верил и считался со мной и моими соображениями по агентурной работе. Но, однако, неправильно и придирчиво относился к разведчикам-чекистам, пришедшим из ИНО ОГПУ… У меня с Урицким не было разногласий, но он крайне ревниво относился к моим встречам с Ежовым». Причины таких взаимоотношений понятны, подробнее о них в предыдущем очерке.
Нужно при этом отметить, что Семён Петрович, проработал несколько лет в нелегальной разведке за границей, но большую часть жизни прослужил в войсках на строевых должностях. Возможно при всех своих способностях он не был столь профессионально подготовлен как это необходимо. Но и команда Артузова, как уже отмечалось, не вполне была готова к работе в военной разведке. Со временем все могло бы нормализоваться, но времени как раз у них и не было. К тому же, как мне видится, пришельцам из «соседнего» ведомства, несмотря на их статус, раскрыли далеко не все тайны Разведупра. Видимо поэтому Артузов докладывал по начальству, что в военной разведке дела обстоят весьма плохо, а в Германии вообще остался 1 агент. Интересно и примечание к этому документу, из которого становится ясно, что свой доклад Артур Христианович готовил главным образом на основании данных НКВД о Разведупре, а не сведений самого Управления. Наверное по этой же причине он стал ускоренными темпами создавать новые агентурные организации с помощью своих соратников из ИНО и молодых кадров, принятых на работу в РУ РККА.
«Загруженный до предела этой работой, Семён Петрович не замыкался в ней. Он изучал высшую математику, физику, астрономию. Владел французским и польским языками, знал немецкий. Досуг отдавал литературе. Он много писал, его рассказы печатались в журнале «30 дней» и других изданиях. Будучи в Германии в 1931–1932 годах, он задумал большой роман о германской военщине и написал его. Редактировал роман известный советский писатель Петр Павленко, с которым Семёна Петровича связывала тесная дружба. В кругу его близких знакомых были также Михаил Кольцов, комсомольские руководители Александр Косарев и Дмитрий Лукьянов, известный писатель Борис Лавренёв. Все они принимали живейшее участие в его домашней сатирической газете. Даже И. Ф. Федько присылал для неё очерки с Дальнего Востока» – писал биограф С. П. Урицкого Ю. Геллер4.
9 июня Урицкий освобожден от руководства Управлением и назначен заместителем нового командующего войсками Московского военного округа, своего тезки маршала Буденного. Дела он сдал прибывшему из Испании Берзину.
В ночь на 1 ноября комкор Урицкий был арестован.
О методах и результатах следствия едва ли стоит говорить. Вспомним только один пример, приведенный на следствии в 1939 г. бывшим заместителем Ежова Михаилом Фриновским. «Урицкий отказался от показаний на Белова [командующий белорусским военным округом, командарм 1 ранга. – Авт.] при допросе его Ежовым. Не став с ним ни о чем разговаривать, Ежов ушел,