И вот, наконец, услышали шум да гром, это везли большую каталку, так называемый трамвайчик с мелкими пассажирами, требующими сиську.
Когда я взяла его на руки – слёзы текли не переставая, это был неуправляемый процесс. Много ещё было переживаний, как правильно накормить, как ухаживать, да как пеленать. А самое главное как назвать?
Я уже давно была озадачена этим вопросом, вариантов много, но решимости выбрать один не хватало. Пришли мама и муж, стали спрашивать, что я решила? А я и не знаю что сказать. Тогда мама говорит, что в тот день были именины у Артёма, может так и назвать? Этот вариант был в моём списке, и я с облегчением выбрала.
На десятый день нас выписали, мы приехали домой. Очень была рада всех видеть, но почему-то хотелось, чтобы все поскорей разошлись и мы бы остались одни. Гости это поняли и вскоре разошлись.
Зашла в комнату и увидела, как муж тихонько сидит у кроватки и смотрит на Артёма. Вот оно – счастье подумала я тогда.
Засыпая, почему-то вспомнила отца, он не дожил. Он очень переживал за меня, что семьи нет, детей нет. Когда он заболел, и надежды уже не было, я научилась ставить уколы и всякий раз, когда это делала, он мне говорил: «Вот на мне натренируешься и будешь детишек своих лечить». Уже много лет как отца нет с нами, но я очень часто разговариваю с ним, особенно когда неоткуда ждать помощи. И вдруг поняла, что если бы меня не прооперировали шестого апреля, то Тёмка бы родился пятнадцатого – а это день рождения моего отца!
Всё встало на свои места, это он похлопотал за меня и Господь сжалился и послал мне свой дар.
Секс – это комедия положений
Это был самый обыкновенный завод, каких в нашем городе мастеров не меряно. Много разных людей на нём трудилось, и в их числе наши герои.
Она – женщина с трудной судьбой, рано постаревшая от забот о пьянице муже и двух ребятишках. Он – бывший урка, больше половины жизни отдавший разным зонам.
Он быстро вычислил, что женщина ищет мужского внимания, и стал откровенно её домогаться. Ещё никто в жизни не уделял ей столько внимания. И было совсем неважно, что эти домогания носили похабный характер. Муж уже давно несостоятелен как мужчина, а тут такой напор изголодавшегося по сексу мужчины. Единственное, что смущало и одновременно волновало её – это обилие татуировок на его теле. И все они были не просто картинками, а отличительными знаками его прошлой жизни, о которой он так упоительно рассказывал. Но ещё больший интерес вызывали те, которых она не могла увидеть из-за одежды, а он всё манил и манил: «Вот, мол, останемся наедине, и ты такое увидишь, что в музей ходить не надо».
Недолго поломавшись, в одну из ночных смен сдалась. Кроме бытовки другого места для уединения не было, но желание было так велико, что они напрочь забыли о не закрывающихся дверях.
Да, и ещё об одной особенности своего организма он забыл её предупредить, а именно о том, что вместо правого уха у него был искусно сделанный протез. Так получилось, что в одной