40 дней до и после безмятежности. Загадочные страницы жизни майора Дроздова
дополнительные силы перед неприятной встречей. Он был твердо уверен, что все пройдет наилучшим образом.
Однако, окончательно отдать себя в руки свалившемуся на него счастью он себе не позволил. А посему, подойдя к кабинету генерал-майора Петровского, максимально собрался и, набравшись решимости, постучал в дверь. Услышав отклик, Сергей по-офицерски выпалил.
– Здравия желаю, товарищ генерал-майор. Разрешите войти?
– Входи, майор, присаживайся. Чай, кофе.
– От кофе не откажусь.
Петровский организовал кофе и перешел к делу.
– Знаешь, по какому вопросу вызвал?
– Догадываюсь.
– Это упрощает процедуру. Значится так, моим приказом с сегодняшнего дня ты назначаешься исполняющим обязанности начальника следственного управления УВД по Восточному административному округу.
– Возражения?
– Никак нет.
– Вот и хорошо. Парень ты добросовестный и перспективный. Справки я наводил. Так что, поздравляю.
Петровский протянул руку, Сергей ответил. Рукопожатие оказалось крепким и уверенным, и характеризовало Михаила Степановича как человека, который не привык к отказам. Завершив официальную часть, Петровский перешел в наступление.
– Дело с бомбейским феноменом я забираю, ты должен это понять. Проявлять инициативу не советую. Вопросы?
– Вас понял, вопросов нет.
– Молодец, далеко пойдешь. Теперь о менее приятном. С похоронами Алексея Николаевича вопрос решен, не переживай. Завтра в десять утра на Ваганьковском кладбище. Негоже такому человеку блекло уходить, торжественная часть в полдень в Роял Холле, это рядом. Своим объявишь сам, пусть приходят все, кто пожелает. К вечеру только сообщи, сколько вас будет.
– Товарищ, генерал-майор…
– Можно просто Михаил Степанович.
– Михаил Степанович, мы планировали сами все организовать.
– Отставить! Никаких сами. Сергей, послушай. Алексей Николаевич мне тоже был не чужой человек. Мы с ним по молодости были сослуживцами, многое прошли. Отличный был офицер и замечательный человек. Жалко, когда так рано уходят такие люди. Не противься. Если хочешь, это мое личное решение. Так сказать, последнее, что могу для него сделать. Ведь я многим ему обязан, да и тебе он был дорог, я знаю. Так что, завтра достойно проводим старого товарища в последний путь. Согласен?
– Согласен.
– Ну, тогда, стало быть, все. Можешь быть свободен.
О личности Петровского Сергей был наслышан, но тот оказался еще большей сволочью, чем он себе представлял. Всего лишь одна единственная встреча оставила в душе Сергея несмываемый отпечаток отвращения к этому человеку, который стал его руководителем. И как с этим быть? Смириться и плыть по течению?
С другой стороны, теперь у него развязаны руки, а о карьере он никогда всерьез не задумывался. Светлая память об Алексее Николаевиче толкала на свершения, мысленно уговаривая не бросать начатое дело, чем бы это