воткнули. Не работает. Скотина корейская. Запаковали. Лера сказала, что не надо никуда ездить, они мастера вызовут. Но Паша сказал, что это дело принципа и он это так просто не оставит. Когда продавец увидел грозного Пашу с черным лицом, то уже запаниковал:
– Мы сейчас все хорошенько проверим! Вы только не волнуйтесь!
– Это ты сейчас у меня заволнуешься. На хер не надо ничего проверять! Ты уже три раза проверял, кудесник. Любимец богов. Зови директора! Я вашу лавочку выведу на чистую воду. У меня тесть генерал ФСБ!
Но тут к ним на эти вопли подошел пожилой продавец. Молодой быстро все ему рассказал. Старичок распаковал пылесос, воткнул. Работает. Паша второй раз в жизни злобно заматерился:
– По хер мне все! Видал я уже эти ваши фокусы! Зовите директора, сволочи!
Старичок посмотрел на Пашу:
– А вы перед тем, как включать, инструкцию внимательно читали? Вы, случаем, мешок для мусора вставить не забыли? А то некоторые забывают. А он без мешка…
Пока старичок запаковывал пылесос, Паша вышел покурить. Выкурил подряд три сигареты, забрал пылесос, отвез Лере. Но в квартиру заходить не стал, поставил пылесос у двери, положил на него записку «Перед тем, как включить, внимательно прочитайте инструкцию!», нажал на звонок и убежал. И отключил на два дня мобилу.
А третья история про Пашу Кабанова заслуживает отдельного эпиграфа.
Извините, ребят. Да не помню я ни черта!
Случилось это в Театре Эстрады на нашем концерте. Паша к тому времени уже стал профессиональным артистом и даже достиг статуса телезвезды. Во многом за счет роли бабки Клары Захаровны. А на концерте Паша с блеском доказал, что и на старуху бывает проруха. А также и поруха. Да еще какая. Почти порнуха, прости господи.
Номер был песенный, переделанная песня Владимира Кузьмина «Две звезды». Таня Лазарева должна была «показывать» Пугачеву, что у нее очень хорошо получалось, а Паша – Кузьмина, что у него ни фига не получалось. Но делать было нечего, остальные мы воопче петь не умели. А все песни на всех наших концертах всегда исполнялись вживую, под минусовую фанеру, чем мы всегда ужасно гордились. Кроме этого раза. Что мне в песне «Два слона» нравилось (да и сейчас тоже нравится) – она была и смешная, и трогательная, так что особо чувствительные особы могли и прослезиться. Но в тот раз прослезился только я один. Вот что я услышал, как всегда стоя за кулисами и глядя в зал:
В джунглях зеленых, в джунглях далеких прыгали два слона.
Бивни и уши, серые туши – то были он и она.
гы-гы гы-гы-гы, гы-гы-гы гы-гы гы-гы гы-гы!
му-му му-му-му, му-му-му му-му му-му му-му!
Там, где у меня написано «гы-гы», это был не смех в зале. А там, где «му-му», это не корова в лесу рожала. Это Паша забыл слова. Все и напрочь! Вижу в зале – с начала песни люди по привычке уже было открыли рты для смеха. Но пока не понимают, где смеяться.