ты че?! У тебя что – синий и зеленый фломастеры высохли?!
– А я что? – отвечает она мне обиженно, – ты сам сказал – честно отмечать. Что я сделаю, если так было?! Там были иногда отдельные смешки, вон видишь тут две синие черточки, но потом и до остальных в зале доходило и мне надо было хватать красный.
Я давно знал Свету как человека очень ответственного и исключительно правдивого, примерно как Тая Петрова в фильме «Розыгрыш», поэтому поверил. Да и наврать в таком объеме не решился бы даже Карл Фридрих Иероним фон Мюнхгаузен. Я подсчитал и сам очень удивился – смех у нас раздавался на протяжении двух с половиной часов четыре раза в минуту! Рекорд прямо для книги Гиннесса. Но когда я показал красные листочки нашим актерам, те развопились, что это филькина грамота, что Света все наврала и даже что это я сам все разрисовал. Но это уж они точно говорили, чтобы только меня позлить. У меня было по крайней мере пять тысяч свидетелей.
Спустя некоторое время в Театре Эстрады должны были давать концерты одесситы. Они праздновали какой-то юбилей, то ли 10 лет передачи «Джентльмен-шоу», то ли 100 лет одесскому КВНу. Директор ОСП-студии Паша Красовский сильно переживал по этому поводу. Он опасался, что они не только переманят у нас зрителей, но еще им отдадут потом наши законные дни в Театре Эстрады. Мы с Сан Санычем считали эти страхи беспочвенными, но воспользовались случаем и пошли на концерт. И ради интереса, и чтобы провести сравнительный анализ. Их сценария у меня не было, но я взял кучу листочков, ручку и те же четыре фломастера. В своей честности я не сомневался. К тому же рядом будет Сан Саныч, который не даст соврать.
На свой концерт одесситы позвали целую кучу звезд, юмористов и певцов. Начиная с Клары Новиковой и Шифрина и заканчивая Ярмольником с Якубовичем. Пошли мы с Сан Санычем. Приятно было, что нас пустили без билетов со служебного входа. Также приятно было, когда к нам подходили билетерши, охранницы и уборщицы и рассказывали, как им без нас невесело и смотреть им, бедным, абсолютно нечего в этом театре. Сели мы на самый последний ряд в бельэтаже, я достал листочки и фломастеры. Но, как мы ни прятались, нас все равно узнавали и подходили и мешали вести статистику.
Концерт начался. Недоумение нас охватило минуте на третьей. Одесситы вышли с какими-то замшелыми текстами и шутками про очереди за колбасой и про Леню Голубкова. Через пять минут недоумение охватило весь зал и дальше только усугублялось. Минуте на пятнадцатой в зале даже послышался легкий свист. Мои фломастеры лежали без дела. Одесситы мужественно продолжали выступление, но когда один номер в концерте продолжается 20 минут, да еще такой донельзя устаревшей плесени, то заскучает самый отъявленный весельчак. Зал тосковал. Зрители стали уходить. Сан Саныч сказал, что сейчас уснет и что лучше пойдет в буфет, там точно веселей. Он был прав, но я все-таки остался ждать не знаю чего.
Всеобщее