временем парнишка лукаво глядел на него.
– Я полагаю, теперь всё, сударь Фрост?
– Забери меня Трое! – выдохнул Игнаций.
– Что такое, старый? – спохватился Кэс.
– Нога… Больше не болит.
– Всех вам благ, судари военные, – подмигнул Иллиан и исчез за закрытой дверью.
– Забери меня Трое, – повторил Игнаций.
– Слышь, старый, а откуда этот шкет узнал твоё имя?
Кровь на пиру
Солнце стояло высоко в небе. Артур сидел в тени, облокотившись на прохладную стену. Он скинул кольчугу и поддоспешник, оставшись в белой, расшитой красными узорами льняной рубахе. Его Серебряные заняли южную казарму, рассчитанную на сотню воинов. После семидневного перехода витязи были несказанно рады шансу поспать на настоящих, хоть и армейских койках. Еда от пуза и несколько бочонков вина, присланных Радным, сделали своё дело: в казарме слышался смех, тосты за местного воеводу и его благочестивую мамашу, воспитавшую мужика что надо. До Артура долетели слова молодого Харригана, который, будучи уже сильно навеселе, клялся самолично отрубить головы ведьмам и на пике донести их до самой столицы на инспекцию воеводе Талку. Дружный гогот и одобряющие крики раздались в ответ. Артур улыбнулся. Молодость – великая сила. Из-за поворота вышли Игнаций с Кэсом и, приветственно махнув, подошли к нему.
– Что с магом? – спросил Артур.
– Херово, – повалился на стог сена под навесом Кэс. – Сударя мага сейчас дома нет. Будут к вечеру, тогда и приходите.
Артур вопросительно взглянул на Игнация. Ветеран отмахнулся и, скривившись, потёр привычным жестом правое бедро, но старая рана больше не болела, более того, нога как будто бы помолодела лет на тридцать. Это странное чувство сбивало его с толку и не давало сосредоточиться.
– К лешим этих магов! – хлопнул себя по колену Артур и поднялся. – После свидаемся. На холме действительно лютуют ведьмы. Фарли расскажет. Радный даёт нам егерей в провожатые. Пока будем считать и это за радость. Я на боковую. После заката Радный устраивает пир в честь нашего прибытия. Всем десятникам быть.
– Аксен? – спросил Игнаций.
– Передайте Фарли и Рому, чтобы на пиру следили за ним в оба.
– Хорошо. Мы тоже присмотрим. – Ветеран бросил взгляд на Кэса, тот молча кивнул в ответ.
Шестеро в парадных рубахах и красных шароварах вошли в зал. Сидеть в плаще на пиру считалось дурным тоном, но неотъемлемые для всех Серебряных десятников и воевод застёжки для плащей были на своих местах и украшали плечи витязей. Настенные факелы горели ещё ярче, нагревая и без того спёртый воздух. На полу красовались дорогие шёлковые ковры. Тяжёлые, расшитые серебром сине-рыжие портьеры скрывали закрытые, несмотря на тёплый вечер, окна.
Сотники и десятники Радного занимали два центральных стола. Все они были ветеранами последней войны с орками и после повышения своего воеводы последовали за ним в Бреннен. Опытные воины быстро навели порядок на новых подвластных