Нет, девочки, как хотите, но концы с концами не сходятся. Когда я принесла коньяк в номер, Костя сразу схватил бутылку. У Юльки просто времени не было подсыпать таблетки. Даже если бы она и держала их наготове зажатыми в кулаке. Тем более непонятно, когда она могла это сделать, если Костя все время был в номере? И как она стала бы раздеваться, держа в руке таблетки?
– В таком случае, – нагло улыбаясь, заявила Наташа, – их подсыпал кто-то другой.
– Например, тот, кто отнес в номер коньяк, – вставила Лилька.
Я ошалело посмотрела на них.
– Да пошли вы обе на хрен, дуры! – воскликнула я. – Зачем мне нужно было убивать Костю?
– Ну, мотив мог быть тот же самый, что и у Юльки, – философски заметила Наташа. – Тебе предложили его убрать за хорошие деньги.
– Слушай, тебе надо меньше дерьмовых детективов читать.
– Что я читаю, не твое дело, – вскинулась Наташа.
– Тихо, девочки, – произнесла Нина Петровна властно, – не надо скандалить. А на вас, Света, лежит подозрение. Мотив для убийства у вас очень серьезный. Возможность для его совершения у вас была.
– Да дуры вы все! – воскликнула я в ярости. – У меня достаточно доходов, чтобы я на мокрое дело еще решилась.
– Не трепись, Света, – нагло ухмыльнулась Наташа. – Денег никогда не бывает достаточно. Денег всегда или очень мало, или совсем нет.
– Она права, – заметила Нина Петровна. Не без душевного трепета видела я, как взгляды всех девочек устремились на меня. И в этих взглядах ясно читалось, что они все всерьез считают меня убийцей Кости.
– Знаете что, – сказала я спокойно и твердо, – если уж на то пошло, мотив для убийства и возможность его совершить был у многих. Например, у вас, Нина Петровна.
– Что?!
– А ничего. – Я чувствовала, что иду ко дну, но мне было на все плевать. Я не смогла спокойно выносить взгляды, в которых читалось: «Убийца». – Или вы думаете, я не слышала, как вы ругались с Костей, требовали, чтобы он вернул вам деньги за испорченную постель. Вы обещали включить счетчик и даже убить его. Думаете, я не слышала? И вы, между прочим, сами открывали бутылку. И меня за ножом на кухню посылали. Когда я вернулась, бутылка уже была открыта и нож не понадобился. И у вас было достаточно времени, чтобы всыпать таблетки в бутылку и сунуть коробочку в карман Юлиного плаща.
Ужас и недоумение отразились на лицах девочек, даже ядовитая усмешка на лице Наташи уступила место гримасе страха. Нина Петровна сначала побагровела, потом побледнела и выпучила глаза, ловя ртом воздух. Наконец все же справилась с собой.
– Ну, знаешь, – проговорила она сдавленным голосом, – ты или сошла с ума, или вконец обнаглела. И в том, и в другом случае тебе нечего больше делать в нашей гостинице.
Она хотела выйти из комнаты, но я преградила ей дорогу.
– Валяйте, – крикнула я со злостью. – Увольняйте меня. Только имейте в виду, молчать в тряпочку я не буду. Пойду к ментам и расскажу и про вашу ссору с Костей, и про счетчик, и про бутылку. Все расскажу.
Нина