лошадей-то у него отродясь не бывало. Настоящий барсук. И люди его правильно барсуком прозвали, и место это Барсучий лог. А такую девку себе в услужение взял, наверно, не только пол мести и котлы мыть. Может, ещё для чего.
– Так больше года говоришь, как стал богатеть твой приятель?
– Не приятель он мне, – бочонок замахал руками. – Не приятель. Как зыркнет из-под густых бровей, что даже не по себе. Кинет деньги на стол, схватит грамоту. Махнёт рукой, мол, уходи побыстрее, даже пивом не угостит. Да место здесь такое, местных нет, только проезжие. А Кросби весь изрычится да испсихуется весь, пока мы на дворе по делам службы. На дух не переносили друг друга. Ну, теперь я знаю, почему.
–– А сейчас зачем пожаловал сюда?
–– Пора дорожный налог собирать, вот я и начал издалека.
Виго, потрепав собаку по холке, обошёл суетящегося сборщика налогов и медленно двинулся к группе смеющихся латников, раздумывая над его словами. Все-таки очень хотелось поговорить с Конрадом. Латники тем временем занимались обучением военным премудростям Гилберта, вовсю потешаясь над его неумением правильно крутить моргенштерном. Они не оставляли в покое молодого оруженосца и придумывали ему все новые и новые задания, с которыми он справлялся с переменным успехом.
–– Плечом работай! Вот так! Подправляй, дай вернуться на место. Бей слева, переноси удар, теперь справа. Да по ноге себе не задень. А то придётся тебе на костылях тренироваться, – поучал стражник, здоровый детина, прыгающий перед Гилбертом с длинной палкой и тыкая ею то в лицо, то в живот обучаемому. Тот, раскрасневшийся от усердия, отбивался от палки тяжёлым моргенштерном, но чаще промахивался, чем попадал. Среди веселящихся солдат Конрада не было, и, решив не вмешиваться в процесс тренировки, Виго побрёл дальше. Заглянул в конюшню, погладил своего жеребца по морде, посмотрел на кухне и, не найдя нигде Конрада, отправился обратно в дом. Первое, что он подумал, войдя в комнату, было: «Не слишком ли много для меня одного за день?». Ещё бы, на его кровати спала Лайла. Прекрасные формы обнажённой девушки были искусно полуприкрыты. Недвусмысленный намёк стал медленно разжигать в груди сладко ноющий огонёк желания. Вмиг позабыв недавние сомнения и подозрения, Виго запер дверь на щеколду, быстро разделся, сетуя на мешающую повязку, и юркнул под одеяло. Будто во сне, Лайла обвила его шею руками, их губы встретились, и окружающий мир со всей его действительностью рухнул в тартарары.
Очнулись они от любви, когда за окнами наступил вечер, и липкие сумерки растеклись по комнате. Лайла вскочила с постели и принялась одеваться, путаясь в одежде. Затеплив свечу от быстрого огня, она сдёрнула белую салфетку с блюда, стоявшего на столе, налила вина в высокий глиняный бокал, повернулась к вальяжно раскинувшемуся на кровати Виго и томно сказала:
– Вам хорошо, мастер?
– Неплохо.
– Давайте я вас перевяжу.
Опытными руками Лайла аккуратно стала снимать старую повязку. Шрам почти затянулся и сейчас выглядел как красноватый жгут,