стенами нашего дома копошилась россиянская жизнь. Не сказать, что я был ею доволен. В любой момент в любую квартиру могут ворваться дегенераты в масках, шлемах с оружием и злобой, могут предъявить предъяву, а потом побить, либо, вообще, убить. Или сначала побить, либо, вообще, убить, а потом предъявить предъяву. Те, кто изображают из себя судей, без всякого колебания оправдают дегенератов, а жертв сделают врагами россиянского народа и общества.
Мода такая в мире. Полицейская, репрессивная, безразличная и людоедская. В Россиянии и соседней стране с большими партизанскими традициями она просто на виду. В гнилой Европе она упрятана, но очень даже имеет места быть, стоит лишь приглядеться. В Америке и Азии – по другому тоже никак. Африка только так и жила всегда.
Мир разрушился. Человеческий мир. Тот, что был создан Творцом.
Пришла война. Творцом в ней и не пахнет.
4. Добро пожаловать.
Макс вывалился из ниоткуда в никуда. Ни камня, ни портала иной формы поблизости не наблюдалось. Вокруг было пусто – каменистое плато и большие арочные ворота в доступной видимости. А также группа из трех человек перед ними. Охвен, Тойво и Илейка. Они удивленно смотрели на него.
Неожиданно появившийся Мортен хлопнул Макса по плечу, отчего он чуть не подпрыгнул на высоту своего роста в метр девяносто.
Они пошли к товарищам, а товарищи принялись оживленно переговариваться, перебивая друг друга и ожесточенно размахивая руками.
– Охо, – сказал Илейка.
– Да, – протянул Охвен.
– Ну, – пожал плечами Тойво.
– Лишний человек не помешает, – словно бы оправдываясь, произнес Мортен весьма удрученным голосом. – Он сам пошел.
А Макс ничего не сказал. Ему пока было не совсем понятно, правильно он поступил, либо правильно, но не очень.
На плечи всех собравшихся гнетущим грузом упала зловещая тишина. Каждый бы хотел от нее избавиться, да не знал как. И тишина этим воспользовалась: она стала давить с каждым вздохом все сильнее и сильнее.
Макс принялся ковырять носком ботинка землю под ногами, но та не очень ковырялась. Охвен смотрел на Мортена. Мортен смотрел на Охвена. В глазах и у того, и у другого был страх. Илейка прислонился к створке ворот, и та неожиданно легко сдвинулась на сотую долю миллиметра. Тойво считал ворон в небе. Не было ни ворон, да и неба тоже не было. Ноль.
Надпись над дверями гласила: «Обратного пути отсюда нет». Красивые такие буквы на незнакомом языке. Однако смысл фразы сделался понятным для всех, даже для Макса. Все посмотрели на Охвена. Даже Макс.
Пожилой викинг тягостно вздохнул и едва слышно промолвил: «Let's go».
Ворота, как по мановению волшебной палочки, распахнулись настежь, медленно и бесшумно. Тойво даже подумал, что это оттуда, из-за дверей, кто-то постарался.
Но нет, это было такое недвусмысленное приглашение: давай уж поскорей, не задерживай добрых и честных людей.
Илейка посмотрел внутрь, вытянув шею, как гусь, но ничего не разглядел – также пусто, как и здесь.
Охвен пошел первым. За ним, подобравшись, словно камышовый кот на охоте, приставными шагами отправился Мортен. Следом,