о поэзии, то есть о твоей. Что твоя романтическая поэма «Чуп»? Злодей! не мешай мне в моём ремесле – пиши сатиры, хоть на меня, не перебивай мне мою романтическую лавочку. Кстати: Баратынский написал поэму (не прогневайся – про Чухонку), и эта чухонка говорят чудо как мила. – А я про Цыганку; каков? подавай же нам скорее свою Чупку – ай да Парнас! ай да героини! ай да честная компания! Воображаю, Аполлон, смотря на них, закричит: зачем ведёте мне не ту? А какую ж тебе надобно, проклятый Феб? гречанку? итальянку? чем их хуже чухонка или цыганка <Пи..а одна – е.и>, то есть оживи лучом вдохновения и славы.
Если Анна Петровна так же мила, как сказывают, то, верно, она моего мнения: справься с нею об этом.
Пушкин – Родзянке. Там же.
Любопытно, что письмо это, заключавшее в себе глубоко неприличную фразу, было передано Пушкиным Родзянке через Анну Петровну (вероятно, оно было вложено в письмо к последней её кузине – Анне Николаевне Вульф) и легко могло быть прочитано ею ещё до передачи по адресу. Тон письма к Родзянке и выражения об Анне Петровне, употреблённые Пушкиным, очень фривольны, – у поэта, стало быть, уже установился к тому времени известный на неё взгляд.
Л.Б. Модзалевский, стр. 48
…несмотря на твоё хорошее мнение о моих различных способностях, я становлюсь в тупик в некоторых вещах…
А.Г. Родзянко (Лубны, 10-го мая 1825-го года пред глазами Анны Петровны)– Пушкину. Письма Пушкина и к Пушкину, не вошедшие в академическое издание его переписки, под ред. М.А. Цявловского, М., 1925, стр. 9—10
…Отсутствующий, ты имеешь гораздо более влияния на неё, нежели я со всем моим присутствием.
А.Г. Родзянко – Пушкину. Там же.
После этого мне с Родзянко вздумалось полюбезничать с Пушкиным, и мы вместе написали ему шуточное послание в стихах. Родзянко в нём упоминал о моём отъезде из Малороссии и о несправедливости намёков Пушкинана на любовь ко мне. Послание наше было очень длинно, но я помню только последний стих:
Прощайте, будьте в дураках!
А.П. Керн. Воспоминания о Пушкине…
(рукою Керн) – Уверяю вас, что он не в плену у меня.
(Родзянко) – А чья вина? – вот теперь вздумала мириться с Ермолаем Федоровичем (мужем), снова пришло остывшее желание иметь законных детей, и я пропал, тогда можно было извиниться молодостью и неопытностью, а теперь чем? – ради бога, будь посредником!
(рукою Керн) – Ей-богу, я этих строк не читала!
(Родзянко) – Но заставила их прочесть себе десять раз.
(Керн) – Право же, не десять.
(Родзянко) – А девять – ещё солгал.
А.Г. Родзянко, А.П. Керн – Пушкину.
Вчера он был вдохновлён мною! и написал – Сатиру – на меня. Если позволите, я вам её сообщу.
Стихи насчёт известного примирения
Соч. Аркадий Родзянко сию минуту
Поверьте, толки все рассудка
Была одна дурная шутка,
Хвостов в лирических певцах;
Вы не притворно рассердились,
Со мной нарочно согласились,
И кто, кто? – я же в дураках.
***
И