никаких нитей, как при работе лекаря, подавальщица не видела. А вот моя собственная память подсовывала мне разнообразную информацию, почерпнутую из прочитанных мной в огромном количестве фэнтезийных книг, в том числе и по вопросу энергетических линий и нитей.
– Э-э-э… – смущенно улыбнулся мужчина, – не уверен, что именно я должен вам об этом сообщить, но вы – маг. А у каждого мага есть свой энергетический резерв. Это не часть тела… Будет лучше, если подробности вы узнаете от вашего опекуна, он в любом случае будет вас обучать. К тому же как маг он намного сильнее меня, я не смогу объяснить так толково, как это сделает он. Да и права не имею.
– Спасибо, что хоть немного рассказали. Но я не могу быть магом! У меня никогда не было способностей!
– Скорее всего, дар проявился оттого, что вам грозила смертельная опасность. Энергия высвободилась и спасла вас. А то, что прежде магия никак себя не проявляла, это нормально, обычно дар раскрывается в восемнадцать-двадцать лет. У вас это произошло слишком рано… – Тут Мед Стараг нахмурился. – Давайте закончим этот разговор. Герцог может разозлиться, узнав, что я рассказываю вам об этом. Только учитель может посвящать своего ученика в тайны магии, будь то частный учитель или учитель в Академии магии.
Несколько минут мы провели в молчании. Я пыталась осмыслить то, что я, оказывается, волшебник, а лекарь задумчиво продолжал меня осматривать.
– Шрамы регенерация, к сожалению, не исцелила. – Лекарь виновато взглянул мне в глаза. – И тут я бессилен. Вы должны быть готовы к тому, что и позже ваша регенерация может с ними не справиться или справиться не полностью.
Мед Стараг взял с полки небольшое зеркало и протянул его мне. Я смотрела на себя и понимала, что с таким лицом жить не смогу. И дело было не только в уродливом, как от ожога, шраме, занимающем большую часть лица. В некоторых местах кости явно срослись неправильно, и лицо выглядело как картонная коробка, на которую случайно наступили. Половина лица с левой стороны в области височной кости и верхней челюсти была просто вдавлена. Я даже удивилась: как я еще могла внятно говорить?
Я не смогла сдержать слез. А ведь давно не плакала, с самого детства. В детдоме быстро отучают от таких проявлений слабости.
– А моя магия? Она сможет мне помочь? – спросила я, с надеждой посмотрев на лекаря.
– У меня нет ответа на этот вопрос, – грустно проговорил Стараг. – Конечно, на собственное тело дар будет воздействовать эффективнее. Но пока непонятно, какой он у вас. Полностью вас гарантированно смог бы излечить целитель. Но, к сожалению, магов с даром Жизни не рождалось уже несколько столетий.
Ничего больше не говоря, лекарь меня покинул.
После разговора с лекарем я долго думала о своем будущем, о магии, о герцоге. Мне катастрофически не хватало информации, но я не верила, что маг взял надо мной опекунство просто так, даже учитывая мой проснувшийся дар. Я анализировала каждый брошенный им на меня взгляд, каждую интонацию в услышанных мной немногочисленных разговорах.