дежурства. Натянул через голову рубашку, которую редко расстегивал, стягивая просто так. Накинул кожаную куртку и, не забыв про деньги, вышел из квартиры.
– Здрассте, Сан Саныч, – нестройным хором поприветствовали его пацаны, снова перебравшиеся в подъезд. – Уходите? А там дождь пошел.
– Не размокну, – пробурчал он нелюбезно, чтобы они не очень-то расслаблялись на предмет вседозволенности. – Зинаида Ивановна не ругалась?
– Нет… Да нет… – не очень уверенно ответили ребята.
Зинаида Ивановна была одной из тех старушек, которым всегда было что-нибудь да не так. К ее жалобам Назаров относился с терпимой снисходительностью. То есть согласно кивал, обещал разобраться и забывал через пару минут. Ей мешало все подряд, от урчания в канализационных трубах до дворовых кошек и солнечных лучей, бьющих ей прямо в окно. Гитару она терпела и иногда слушала, приоткрыв дверь и оставив ее на цепочке.
– Пущай поют, – толерантно кивнула она, когда Назаров попытался выяснить причину ее дурного настроения. – Лишь бы не наркоманили, лихоманы!
Лихоманы вели себя тихо, всерьез подумывая открыть в подвале свой собственный музыкальный клуб. Но городские власти их идею не поддержали, требуя представить старшего наставника. Такового пока не нашлось…
На улице и в самом деле раздождилось. Свет фонарей тускло пробивался сквозь плотную дождевую завесу. Полуденное тепло от нагретого солнцем асфальта мгновенно испарилось, уступив место прохладной влажной свежести.
Надо было взять зонт, посетовал на свою непредусмотрительность Назаров и поднял воротник куртки повыше. Он быстро миновал двор и вышел на улицу Зайцева.
Машин на проезжей части было немного. Разбрызгивая лужи, они лениво ворочали дворниками по ветровым стеклам. Редкие прохожие прятались под зонтами и, сторонясь обочин, жались к стенам домов. Почти все магазины уже закрылись и теперь расцвечивали мокрый асфальт судорожными всполохами ярких вывесок. Оставалась открытой лишь дежурная аптека на углу да тот злополучный супермаркет, в котором ему пришлось сегодня натерпеться стыда. Его громадина высилась за три квартала от дома Назарова и хорошо просматривалась даже с того места, где он сейчас стоял.
Надо будет зайти и купить Верочке чего-нибудь, вдруг запоздало подумалось ему. Может, цветы…
Да, цветы будут как раз кстати. Не бутылку же с вином нести, в самом деле. Она же не такая…
Он вошел в ярко освещенный магазин и заспешил в самый дальний угол, где гнездился цветочный отдел.
– Чего хотели? – Приветливо улыбающаяся девушка тут же подскочила к Назарову и стала умело перебирать цветочные стебли. – Букетик? Невесте, жене или… любовнице.
На последнем слове голос ее интимно дрогнул.
– Просто женщине, – улыбнулся Назаров, заряжаясь ее игривостью. – Очень хорошей женщине.
– Ага! А как зовут нашу женщину? Поймите меня правильно, – она сложила пальцы с идеальным маникюром