с крыши, но был в ботинках, а не в сапогах, да и куртка немного другая. Он сидел, привалившись спиной к дереву. Ствол над ним, плечи и голову незнакомца покрывала все та же плесень, лежащая толстым влажным пластом, который изгибался, переходя с дерева на человеческое тело – из-за этого казалось, что они составляют одно целое, вот почему я не сразу его заметил.
Дальше на затянутой плесенью поляне лежал еще один человек. Потом из зарослей появился третий – он прошел между заплесневелыми деревьями, дергаясь из стороны в сторону, то откидываясь назад, то накреняясь вперед, едва не падая, но все же каким-то образом сохраняя равновесие, размахивая скрюченными руками и качая головой.
Глаза его были темно-карими, почти черными. Даже отсюда я разглядел, что голова, лицо и шея сплошь затянуты плесенью.
Наверное, звери с разноцветными глазами прячутся где-то в глубине этой омертвелой области. Что, если изменение сыпи сопровождает обострение неведомой болезни и в конечном счете усиление паралича? Может, люди для меня не опасны?
Проверять я, конечно, не стал и пошел в другом направлении.
На то, чтобы миновать густые заросли вокруг здания, смахивающего на солдатскую столовую, и еще два барака потребовалось много времени – двигаться пришлось по сложной траектории, обходя захваченные плесенью участки.
Что бы там ни было, я окончательно убедился: это именно военная база, и она много лет как брошена. Судя по растрескавшемуся бетону, проросшим сквозь трещины в асфальте кустам и другим приметам – очень много лет. Скорее уж десятилетий…
По краю базы протянулась ограда из покосившихся бетонных плит. Некоторые попа́дали, и сквозь широкую прореху я выглянул наружу.
База занимала вершину пологого холма, взгляду открылись поросший травой склон и земляная дорога внизу. За ней поле, бурьян с кривыми деревцами, роща, а еще дальше – железнодорожный мост через сухое русло, заросшее кустарником.
Было жарко, по высокому синему небу ползло одинокое облако.
Я оглядел бетонные панели по сторонам от прорехи. Одну покрывали пятна плесени, другая вроде чистая. Я забрался на нее, сунув самострел в кобуру. Балансируя, кое-как выпрямился во весь рост.
Нигде снаружи плесени не было видно, она покрывала лишь вершину холма, во всяком случае, с этой стороны. Такое впечатление, что и другие склоны чистые, то есть зараженная область вполне четко очерчена.
В мире, раскинувшемся вокруг, было нечто одновременно и знакомое, и чуждое мне. Казалось, я попал куда-то в российскую глубинку, но все же присутствовало в окружающем что-то непривычное. А еще от этого с виду безмятежного пейзажа веяло опасностью.
Может, эксперимент и правда не закончился? Может, вилка, которой я откинул защелку, радужный купол, накрывший площадку, и расколовшая мир трещина привиделись мне? То есть это были галлюцинации, вызванные переходом в… конечную среду?
Или вокруг – виртуальная реальность, а я лежу на пластиковой плите, подключенный к компьютеру, который засылает прямо в мозг картины