.

ь в сумке краденные с завода нерабочие микросхемы. Я спешила сбыть их, хотя умом и понимала, что за никому не нужные вещи столько денег не платят.

      Но на вознаграждение, которое мне пообещали за списанные микросхемы, я смогу оплатить аренду жилья на полтора года вперед. Зарплаты мне всегда хватало в обрез. За последние полгода я даже ни разу не была в любимом театре, все время проводя на работе в надежде на сверхурочные.

      И теперь представить не могла, как в скором времени буду выживать с маленьким ребенком на руках на одно лишь детское пособие.

      Сейчас, уже на шестом месяце беременности, эта проблема стояла как никогда актуально.

      Всего-то и надо было, что вынести микросхемы и передать их определенному человеку в условленном месте.

      «Они ведь все равно списаны, – думала я. – Устаревшие, никому не нужные…»

      Мне объяснили, что они содержат какое-то количество драгоценных металлов, поэтому и стоят так дорого, а завод у нас старый, переработкой там не занимаются, так что их бы все равно списали в утиль.

      – Ника, – вновь окликнул мужчина, сокращая между нами расстояние, и от потрясения сумка выпала из рук. Пакет со схемами вывалился наружу и, оказавшись на парковой дорожке, чуть не угодил в лужу.

      Вместе с ним по земле покатились несколько яблок, которые я брала на работу, да так и не съела из-за волнения.

      Хороша конспираторша!

      Я спохватилась и принялась подбирать все, боясь поднять голову и понять, что это не сон.

      – Да брось ты! – фыркнул мужчина, за руку дергая меня вверх. – Кинулась так, будто яблок никогда не ела.

      Нет, это не сон. Действительно он.

      – Отпусти, – дернулась я, не желая иметь с ним ничего общего. Слишком хорошо я помнила, что представляет собой этот человек.

      По спине пробежала нервная дрожь, я до боли закусила губу.

      Господи, только бы он не заметил мой живот! Повезло, что сейчас зима, я в широкой пуховой куртке, еще и огромная сумка сбоку.

      Сама по себе я достаточно высокая, так что даже без верхней одежды живот обычно не слишком выступал. Но от этого мужчины можно было ожидать все, что угодно. Моя первая любовь, человек, которого я теперь боюсь больше всех на свете.

      – Да ладно тебе. Думал, ты все-таки уехала. Может, посидим где-нибудь? Расскажешь, как живешь. Я правда рад тебя видеть. Поехали, – хмыкнул он и махнул рукой в сторону расположенной неподалеку парковки, на которой одиноко стоял припорошенный снегом явно очень дорогой большой черный автомобиль. Я не разбиралась в марках от слова «совсем», но еще полгода назад у него была машина светло-серого цвета.

      Он тронул за руку, и на меня потоком нахлынули воспоминания о наших поцелуях, как он отвозил меня к дому, и мы подолгу сидели, не в силах попрощаться друг с другом.

      Нежность в нем всегда тесно переплеталась с каким-то звериным неистовством, ненасытностью, порой переходящей даже в нарочитую грубость.

      А я и рада была дразнить его, шалея от этого сладкого чувства власти, которое дарит страсть. Он был старше, опытнее, богаче, но терял самообладание лишь от одной моей улыбки, взгляда.

      А больше всего его сводило с ума, когда я с придыханием просила:

      – Укуси меня…

      Тяжело сглотнула, с трудом возвращаясь в реальность.

      Судя по всему, с деньгами у него сейчас все было отлично, даже очень. А у меня совсем не радужно.

      Злясь больше на саму себя, вырвалась у него из рук, а затем наклонилась подобрать упавший сверток.

      – Не собирай… – поморщился Виктор. – Это же я виноват… может, денег тебе дать? Сколько там нынче килограмм яблок стоит?

      Он фыркнул и полез в карман за бумажником.

      – Пятьсот хватит?

      В сознании снова вспыхнуло прошлое:

      «Надеюсь, ты понимаешь, что с этим не стоит идти в полицию? Умная девочка… – похвала звучит как издевка, но я молчу, понимая, что с его способностями ему ничего не будет стоить избавиться от меня, да и от любого другого, так, что ни у кого и сомнений не будет, что это самоубийство. – Исчезни из города. Братьев попрошу тебя не искать и не трогать. Денег дать? Пятьсот тысяч тебе хватит?»

      Я замотала головой и отшатнулась, буквально задыхаясь от страха и неприязни. Ни тогда, ни сейчас его кровавые деньги я брать не собиралась. Главное, не смотреть ему в глаза, не забывать, чем это может быть чревато.

      Вот только Виктор одновременно с этим попытался снова помочь, но лишь ухватил за куртку.

      Молния разошлась от моего резкого рывка.

      Адреналин ударил в кровь. Неужели он все поймет?

      Развернулась и бросилась бежать через парк, насколько позволяло мое состояние. С такими «хозяевами жизни», как он, лучше не иметь ничего общего. Особенно детей.

      Остановилась только когда со всей дури врезалась в ветку дерева, пытаясь обернуться. Из-за распахнутого пуховика удар пришелся сразу по рубашке, над грудью сильно заныло.

      Одной