вопрос поставил его в тупик – воришку поймали на горячем.
– Почему сразу напился? Я разве пьяный? Ромка (лучший друг еще с детства – прим. автора) вчера ко мне приезжал, мы по бутылке пива осушили.
– Не пытайся вешать мне лапшу на уши! – тут я сорвалась. – По-твоему, я с Луны упала? Рядом с тобой закусить хочется! Какая бутылка пива? Декалитровая?
– Вот завелась! Хорошо! Да, мы с Ромой всю ночь пили! Я со смены специально отпросился! Месяц его не видел! Даже не помню, как мы домой добрались! Глаза открыл – телефона нет, думал, потерял уже третий по счету. А друг, какой молодец, приберег у себя! – Володя рассказывал это с таким самодовольством, что я взбесилась еще больше.
– Значит, меня порадовать своим приездом ты никак не мог, а для попойки до свинячьего визга даже работа не помеха!
– Чего ты орешь? Ты мне, конечно, нравишься, когда злишься, – такая смешная, – но сейчас мне нехорошо! И вообще! Молчи, женщина, твой день – восьмое марта!
От его борзости у меня пропал дар речи. Пока я думала, что мне ответить, мы подошли к его дому и поднялись на четвертый этаж.
Когда дверь квартиры распахнулась и моему взору предстал ее мрачный интерьер, я даже немного замешкалась. Первая же ассоциация, пришедшая мне на ум, вовсе не преувеличена: нет, это была не просто дверь, это самый настоящий портал в параллельный мир! Ощущение обманутого дитя, которому в яркий шелестящий фантик завернули… камешек. В довольно просторной, квадратной формы прихожей, несмотря на белый день, стоял полумрак и веяло пещерной прохладой. Темные деревянные полы, частично покрытые кусками старого, затертого паласа жуткого бордового цвета, и блеклые замусоленные стены с обоями в непонятный мелкий рисунок, местами ободранными; «раритетная» железная вешалка, до отказа заваленная, несмотря на летнюю пору, зимней верхней одеждой и всевозможной обувью, – все это сразу со входа придавало обстановке «мертвенности». Отсюда по кругу я насчитала семь проемов. По левую руку от меня – раздельный санузел, через низкий, недоделанный из пенопласта, арочный проход – большая кухня, после – комната Володи; прямо – кладовая и зал; справа – спальня. Убранство каждого помещения было настолько скромным и настолько изношенным, что незнающий человек с уверенностью заключил бы, что здесь проживает одинокая бабушка лет восьмидесяти. Уборная оставила впечатление бесплатного общественного туалета, кухня – советской столовой (еще и газ в баллонах), с нее – балкон, который, видимо, когда-то давно был застеклен. (Вид с него открывался, конечно, прекрасный. Он находился со стороны подъезда; напротив, через двор с детской площадкой, – пятиэтажка, а за ней… горы, покрытые лесами… Да, для жителя степной местности такие очертания притягательны!) Далее по часовой стрелке – «царство» Владимира… Ну что сказать? Неопрятная комната метров двенадцати, напичканная рухлядью, среди которой красуется главная Володина гордость – старенький компьютер, купленный на первые самостоятельно заработанные им деньги. К тому же, судя по расположению окна, здесь никогда не бывает солнца. Так как квартира угловая,