А Сашка верит, невестой считает тебя, на мобилу звонит, письмами с фронта забрасывает, строчит стихи о любви… Эх ты, стерва! – в сердцах заключила Денисия.
Зойка взвыла, хватая сестру за руки, и лихорадочно зашептала:
– Я не стерва, не стерва, я люблю его, по-сумасшедшему его люблю, но кто виноват, что он нищий?
Я денежки собираю. Сашка придет с войны, брошу банкира, уедем туда, где он нас не найдет. Квартиру купим, машину купим, детей родим. Клянусь, Денька, все так и будет.
Болью и ревностью Денисию обожгло. Она яростно вырвалась из цепких рук Зойки и зло отрезала:
– Ну так и молчи, если есть ради чего.
– Хорошо, – решительно согласилась Зойка. – Буду молчать. Уж недолго осталось. Зато потом всем о подонке так раззвоню, что мало ему не покажется, а пока буду молчать. Скоро Сашка с войны придет, через год, вот тогда этой мрази все слезки мои отольются. Так опозорю его через Пыжика. Пыжик за информацию эту еще и приличные денежки выложит.
Мстительный задор в глазах Зойки вдруг мгновенно угас. С испуганной растерянностью она уставилась на сестру и с мольбой вымолвила:
– Денька, ты пойдешь на свидание?
– Пойду, – отворачиваясь, сердито буркнула Денисия.
– Без раритета пойдешь?
– Сказала же…
Зойка радостно взвизгнула:
– Какая ты у меня бескорыстная!
– Почему бескорыстная? – удивилась Денисия. – Ты же обещала молчать.
– Да-да, конечно, – подтвердила Зойка.
– Тогда вези меня домой. Я устала.
Глава 6
Нет, этой ночью ей не работалось. Да и сколько там до утра – вот-вот рассвет. Денисия решительно отодвинула от себя старофранцузский словарь. Какой уж тут перевод. Из головы не шла таинственная история с банкиром.
«Что же Зойка могла подслушать? Любопытно до жути. Даже Сашка Гусаров на второй план отошел.
Кстати, за этим банкиром забыла спросить, когда Александр приезжает».
Денисия зевнула: «Зеваю, а спать не хочется. Телевизор, что ли, включить?»
Ночной канал демонстрировал грудастую деву, та неплохо пела, но пошло ухмылялась и преотвратнейше трясла тощей задницей. Денисии не понравилось, но выключать телевизор она не стала. На диван прилегла, не раздеваясь, пледом укрылась и задумалась.
Обо всем. О Сашке (как он там?), о банкире (гад настоящий), о Зойке (нет от нее покоя), о Степке (до смерти пирожки надоели), о Федьке (завтра снова придется топать в гостиницу, дежурить за нее, что тоже не сахар), о Пыжике (надо к нему забежать)…
В последней мысли мелькнул пижон. Перед ним почему-то было стыдно, под ложечкой заныло чувством вины… А потом Денисия отрубилась. Не заснула, а именно отрубилась: вот она была и… нет ее, труп – хоть из пушек пали, не разбудишь.
Проснулась так же мгновенно, как и заснула. Обнаружила себя уткнувшейся лбом в спинку дивана – вот почему тяжело дышать. И тут ее словно током прошило: голос! Знакомый голос прямо над ухом!
Замерев от ужаса и не решаясь отлепить от спинки дивана лоб, Денисия лихорадочно размышляла: где