недвусмысленно облепила тонкий девичий стан, подчеркивая все его немногочисленные и скромные выпуклости. Венчали всю эту унылую композицию очень грязные джинсы и босые ноги.
«Н-да… хорошо, что Лер меня сейчас не видит. И хорошо, что я в «Артеке». Тут практиканты через одного из тренировочных боев такие живописные выходят. Самое мне тут место».
Тот факт, что старый друг Лер частенько видал ее в куда худших видах – слегка утонувшую, немного упавшую с крыши, замерзшую и с воем оттаивающую, вывернутую наизнанку многодневной морской качкой, тяжело раненную, из последних сил и неудачно обратившуюся, голую и босую – ее совершенно не смутил.
– Нравится? – ехидно спросил гном. – А отчего не морфируете? Регенерация же…
– Можно просто на «ты», разрешаю. Только никаких «красавиц» с «малышами». Это все на память о драке с суккубом. Их травмы так просто не лечатся. Придется долго еще красоваться, и будут потом еще шрамы.
Гном посмотрел на Ди с несомненным уважением. Внезапно.
– За что же тебя она так, если не секрет?
– Это я ее «так». Не секрет. За свою любовь, – сказала и поразилась.
Так просто оказалось это произнести. Впервые в жизни Ди заговорила о любви. И не страшно. И мир вдруг не рухнул.
– Ого. А я знаю способ все это вылечить. Быстро и безболезненно. Давай-ка тебя приоденем, покормим и восстановим твою красоту. Если уж любовь, то грех красотень эту прятать. И пусть облезет та суккубиха от зависти.
Говоря это, гном ушел в шкаф с головой. Оказалось, что, имея немалый размер снаружи, изнутри это мебельное чудо и вовсе было бесконечно огромно. Настоящая гардеробная с ассортиментом гипермаркета одежды. Все размеры, фасоны и расцветки. Леонид проявил себя настоящим деспотом с наклонностями топ-модельера. Но вкусом рыжий обладал безупречным, и, посопротивлявшись для вида несколько минут, Венди отдалась в его руки, не знавшие пощады.
Спустя полчаса Ди была уже одета в прекрасный песочного цвета брючный костюм из тонкой бархатистой ткани и тончайшую блузку. Волосы были расчесаны, разобраны «волосинка к волосинке», даже как-то почищены. На ступнях удобно сидели мягкие мокасины. Она себе уже даже немножечко нравилась.
А к ее рельефному лицу гном начал даже привыкать.
Позавтракав в кафе на набережной, недалеко от фонтана, они направились в центр Гурзуфа. На свежеотремонтированном здании висела леденящая кровь вывеска:
«Лазарет».
И ниже: «Ялтинская городская больница номер один, поликлиника номер два».
Гном повел Венди именно туда, и ее богатое воображение тут же услужливо нарисовало ржавые кровати, крашеные деревянные полы, стальные шприцы, ночные горшки и эмалированные утки.
Несмотря на обманчивую внешность юной девушки, практически девочки, Ди прожила очень долгую жизнь и повидала немало этих самых «лазаретов». Возвращаться в тот век не хотелось. Но гном был неумолим.
Внутри ничего похожего на выдуманный Ди «лазарет» не нашлось. Коридоры еще пахли свежей краской, всюду сновали улыбчивые