сообразив, что Чалый даже не понял, о ком он говорит.
– Насколько я помню, его порекомендовали Лие. Мне-то на кой с ним разговаривать?
– Док говорит, что она не идет на контакт.
– Так сделай так, чтобы это случилось!
– Каким образом, Саша?! Я, что, бл*дь, волшебник? Ее болезнь – это, прежде всего, психологические проблемы. Ты хочешь, чтобы я их ей добавил?! Так при таком раскладе мы ее никогда не вылечим! И не видать Сашке донора, как своих ушей!
Чалый выругался. Похлопал водителя по плечу, чтобы тот свернул, и резко бросил в трубку:
– Говори адрес.
Клиника, в которой лечилась Лия, находилась за городом. По пятничным столичным пробкам они туда добирались два бесконечных часа. И даже мигалки не спасали – на выезде из тоннеля случилась авария – машинам просто некуда было подвинуться. Знал бы, что такая засада – взял бы вертолет. Большой город подчиняет своему ритму жизни. В прошлый раз перелет из Берлина занял гораздо меньше времени, чем дорога из аэропорта домой.
Доктор, который вызвал его на аудиенцию, оказался совсем не таким, каким Александр ожидал его увидеть. Не внушающим абсолютно никакого доверия. Выглядел он, как панк. Или доморощенный хиппи. Что это вообще за прическа для мужика? Чалый слегка поджал губы. Евгений Павлович, напротив – улыбнулся.
– Добрый день, господин Чалый.
– Не такой уж он и добрый, признаться. Чем могу быть полезен?
– Да, вы присаживайтесь. Разговор нам предстоит долгий…
Чалый изогнул бровь, но все же уселся в предложенное кресло. Осмотрелся. Ну, что ж… Довольно миленькое местечко.
– Так, о чем речь?
Евгений Павлович перекатил ручку между ладонями и негромко начал:
– Вы, очевидно, в курсе, что Лия Марсовна находится в нашей клинике на лечении…
– Я оплачиваю ее счета. Конечно, я в курсе.
– Конечно, – повторил психотерапевт, и Чалый вдруг заподозрил, что тот его намеренно провоцирует. Но он бы не стал этого утверждать – разве что, Евгений Павлович – совсем дурачок. А дуракам не присваивают ученых степеней. По крайней мере, продвинутые европейские ВУЗы, в которых он проходил обучение, если верить собранному на Реутова досье. – Так вот, боюсь, у меня не слишком радостные известия. Лия Марсовна не идет на контакт.
– Придумайте что-то, – пожал плечами Чалый. – Разве не в этом состоит ваша задача?
– Безусловно, и в этом тоже. Но в случае Лии Марсовны очень много нюансов. Понимаете, о чем я?
– Нет, – отрезал Александр.
– Как бы вам объяснить…
– Желательно доходчиво.
Евгений Павлович вскинул взгляд. Хотя какой он, мать его, Павлович?
– Доходчиво? Хорошо. Лия Марсовна информацию выдает очень дозированно. Она открыто и, ничего не тая, рассказывает о своей болезни, о том, как она с ней боролась, какое лечение получала…
– Это ведь хорошо, так? – нетерпеливо перебил доктора Александр.
– Безусловно.