– «Кумандария».
– И где все это можно купить?
– Да в любом магазинчике. Тут не обманывают. Вино в обычном супермаркете продается.
Олег выглядел немного растерянным. Никогда не знал, чем угодить Людмиле, и она чаще всего оставалась недовольной.
Эда подалась вперед, склонившись над стойкой:
– Если хотите, могу с вами съездить и помочь с выбором, если это вам, конечно, нужно.
– Вы бы меня выручили, – приложил руку к груди Ермилов.
– Давайте завтра утром, часиков в одиннадцать. У меня как раз выходной. Встретимся на улице, около корта. Не хочу, чтобы нас видели. Нам нельзя общаться с постояльцами больше, чем просто по работе.
Олег кивнул и пошел к лифтам. Вдруг обнаружил, что у него развязались шнурки на туфле. Присел на корточки, чтобы завязать, и неожиданно услышал взволнованный голос Эды. Она разговаривала по телефону по-английски. Ермилов и не стал бы прислушиваться, но она почти плакала, и его заинтриговало содержимое беседы.
– Киф, я уже схожу с ума от тоски! Я хочу к тебе, а вынуждена торчать тут из-за этого гражданства. Мы ведь могли пожениться, и вопрос был бы решен. Через три года я получила бы гражданство Ирландии… Знаю, знаю я все, но ты мог попробовать поговорить с ними еще раз… Мне тяжело, я вынуждена здесь заниматься бог знает чем. Твой приятель Линли такой мерзкий тип. Хорошо, я не буду называть его имя… Не кричи, – голос Эды дрожал. – Я люблю тебя…
Затем была пауза, заполненная всхлипываниями. Потом кто-то из постояльцев подошел к стойке ресепшена, и Эда начала объяснять глухим от недавних слез голосом по-английски, как пройти в тренажерный зал и во сколько обед. Воспользовавшись тем, что ее отвлекают, Олег, не разгибаясь, сделал несколько шагов и только потом выпрямился, уже около лифта, чувствуя неловкость от подслушанного.
Алексей Руденко, приехав в российское посольство в Никосии на углу улиц Агиоса Прокопиоса и Архиепископоса Макариоса III, заметил недалеко от входа знакомый синий «Дэу». Он обычно пас полковника Руденко во время его перемещений по острову. Когда Алексей с семьей ездил купаться в район Пафоса (в Никосии нет выхода к морю), машина терпеливо ехала следом. Иногда топтуны, не удержавшись, купались в стороне от семьи Руденко на том же пляже. «Может, их пирожками угостить?» – предлагала иногда жена со смехом.
Поздоровавшись с дежурным комендантом в вестибюле, Руденко поднялся к кабинетам торгпреда и его замов. Сегодня, в субботу, все разъехались – кто на пляж, кто по магазинам, занимались домашними хлопотами. Обычный выходной. В посольстве оставались только дежурные.
Но сперва Алексей зашел в свой кабинет. Осмотрелся, проверил оставленные метки, включил кондиционер, достал из ящика стола большую связку ключей, взвесил ее на ладони. Насвистывая непонятную мелодию, Руденко подошел к кабинету Дедова. Открыл замок одним из ключей. Остановился на пороге и внимательно осмотрелся, прикрыв дверь за спиной.
Этот чересчур серьезный следователь Ермилов просил не вызвать у Юрия подозрений. А если