ты никуда не звонишь, давай продолжим.
Понятно…
И снова те же вопросы. Круг за кругом. Я на автомате отвечал, в основном «Посмотри ответ выше, ты записывал», но иногда задумывался над тем, что мне делать, и отвечал нормально. Через час заглянул какой-то парень в форме, протянул капитану мой коммуникатор.
– Вышло что-то?
– Нет. Он заблокировался насовсем, наверное. Экран перестал реагировать.
– Ладно, иди.
Толстяк сунул мой браслет себе в карман и продолжил задавать вопросы.
Ещё несколько часов в том же духе. Тройка следаков сменяли друг друга, по очереди выходя на перекур, только я оставался неизменно сидеть на своём стуле, снова отодвинув его от стены, от греха подальше. Ближе к утру, с очередного перекура вернулся молодой и бросил своим товарищам:
– Дьявол припёрся. Андреевич сидит в коридоре и грозится всеми возможными карами.
– Вот блин!
– Отпускаем этого?
– Да, пусть подпишет показания и отказ от претензий. Пойду, скажу Тимуру, что мы отпустим парня через пять минут.
Капитан вышел из кабинета, а молодой сел за свой стол и начал заполнять какие-то бумаги.
– Почему ты не сказал, что знаком с Саркизовым? – Нарушил следователь тишину, не отрываясь от бумаг на своём столе.
Я пожал плечами. Без понятия о ком он говорит. Фамилия, вроде, знакомая, но я не знал этого человека.
– Ладно, подпиши протокол и можешь идти.
Следующие десять минут я пытался перечитать бумажный протокол и мои показания, почти всё дословно, всё как я им и рассказывал. Серьезно? 22-й век а они пользуются бумагой и рукописным текстом? Количество ошибок в тексте поражало, как будто писал пятиклассник. Хотелось в некоторых местах взять ручку и начать исправлять, но я сдержался.
– Прочитал?
– Да.
– Пиши «С моих слов записано верно и мною прочитано», дата, фамилия, подпись.
– Готово.
– Отлично. Держи. – Он протянул мой коммуникатор. – Стань к двери, нам нужно сделать несколько фото.
– Это зачем?
– Чтобы всякие умники потом не подавали жалобы, будто мы их тут пытаем, избиваем и мучаем. Выходят потом на улицу, просят друзей разукрасить их, и через пять минут возвращаются с адвокатом, предъявляя претензии нам.
– Убийца, жиголо, охотник за наследством. Теперь я ещё и могу оклеветать нашу доблестную полицию. Может, у вас там пару нераскрытых дел есть, тоже на меня повесите?
– Иди уже к двери, умник. Дьявол ждёт.
Дьявол ждёт… Что за странное выражение? Это вместо «Бог с тобой», или «Иди к чёрту», что ли? Или у них тут в 22-м веке культ дьявола?
Я встал к белой двери, следак сделал несколько фото и сунул мне ещё одну бумажку на подпись. «Претензий к доблестной полиции не имею» – смысл был примерно такой. Я подписал и вышел в коридор. Ещё несколько подписей на выходе и турникете охраны, и я снова свободный человек. Бюрократия во всей красе!
На крыльце отделения стоял и ждал явно именно