этот раз вел себя как-то странно. В ее сторону не смотрел, а уселся на скамейку в холле, сцепил руки замком и тихо промолвил:
– Аллочка, мне надо сказать тебе что-то.
– Что? – бесцветным голосом произнесла она. А про себя мысленно усмехнулась: что еще он может сказать ей такого, чего она не знает?
– Дело в том, что Влад уехал, – скороговоркой выпалил он.
– Как уехал? – Алла непонимающе уставилась на Серегу.
– Его отпустили. Приехал какой-то важный адвокат из Москвы. Нашел много такого… Ну, в общем, милиция наша что-то сделала не так. Я точно ничего не знаю. Оказывается, за Владом большие люди стоят, отмажут!
– Значит, он не виноват! – от радости у нее подкосились ноги. – Боже мой! Он не виноват! Серега, ты понимаешь, он не виноват!
– Подожди, Алк, – Серега с жалостью посмотрел на нее и отвернулся. – Я этого не говорил. То, что его отпустили, еще ничего не доказывает! Но это не все.
– Что может быть важнее? Он невиновен! Господи, ты услышал мои молитвы!
Ей хотелось плакать и смеяться одновременно.
– Ты что, не поняла? Я сказал, он уехал, – голос Сереги стал грубее. – Он бросил тебя и ребенка, ты это можешь уяснить? А насчет того, что не виноват, я повторяю: ничего не доказано. Его освободили под залог. Да что для них – для больших парней – жизнь другого человека? Откупятся!
– Да ты что, Серега! Он не мог так поступить! Он же любит меня, а когда узнает, что у нас будет ребеночек, так будет плясать от радости!
Алка обхватила Серегину голову руками и чмокнула в нос, счастливая улыбка расцвела на ее лице:
– Ты просто ничего не понял.
– Да куда уж мне! – Криво ухмыльнувшись, Серега продолжил: – Алла, постарайся выслушать меня до конца. Я понимаю, что тебя нельзя сейчас волновать, но молчать не могу.
Он потер пальцами виски и, все так же глядя в сторону, глухо продолжил:
– Он был у меня перед отъездом и разговаривал со мной, с Колькой встретиться не пожелал. В общем, сказал, чтоб ты не искала его и оставила в покое, потому что таких девок, как ты… Дальше цитирую. – Судорожно вздохнув, Серега сказал: – На каждой привокзальной площади десяток. Забудь его, стервеца, Алк, я женюсь на тебе и ребенок будет моим. Хочу только, чтобы ты забыла весь этот кошмар и его в первую очередь. Я все прощу!
– Меня не за что прощать! – ледяным тоном произнесла Алка. – Ты иди, Серега, мне на уколы пора.
С этими словами она круто повернулась и на негнущихся ногах пошла в отделение. По дороге кто-то улыбался ей приветливо, но она ничего не видела.
Алка зашла в палату и заорала. Заорала дико, страшно! Так, наверное, орет раненое животное, видя, что спасенья ждать неоткуда! Потом ее окутала темнота.
Очнувшись, она обнаружила, что от ее ключиц отходят трубки капельниц, а над ней склонилось озабоченное лицо старшей медсестры:
– Ну, слава богу, очнулась! Напугала ты нас, милочка! С этой минуты никаких посещений, постельный режим и усиленное питание. Соседка