не танк, конечно, в общепринятом смысле этого слова, но для ошарашенной Глаши особой разницы между Кадиллаком Эскалайдером и, скажем, Т34 и не было.
Из последних сил, стараясь не расплакаться, Аглая принялась отряхивать одежду. Она не сразу заметила, что Кадиллак остановился и принялся неторопливо сдавать назад, лишь когда с ней поравнялся черный лакированный бок, отмерла. Хотела было пнуть это пафосное корыто, но в последний момент удержалась. Машина-то тут ни при чем. Что обижать красавицу? Вот, если бы вышел хозяин, тогда другой разговор…
– Эй, проблемы?
Не веря своим глазам, Аглая открыла рот.
– Так что? Помощь нужна, или ты так, ноги размять вышла?
Ага! Конечно! Прямо посреди дороги. Вот козел!
– Доброе утро, Рома-а-ан Георгиевич. Если вас не затруднит, я с превеликой радостью воспользуюсь вашим предложением. – Не давая Полякову опомниться, Аглая шустро распахнула дверь и бесцеремонно водрузила свою тощую задницу на пассажирское сиденье.
– Эй, да с тебя ручьем течет! Ты мне весь салон изгадишь…
Аглая резко вскинула голову и зло уставилась на Романа. Выглядела она настолько жалко, что он даже пожалел, что прибавил газу. Не иначе в него черти вселились! Стоило увидеть ее рыжую голову – и всё. Всё его здравомыслие, всё благоразумие и невозмутимость канули в Лету. Рядом с этим пугалом Поляков сам себя не узнавал. Куда только девался степенный респектабельный бизнесмен? Он словно вновь превращался в мальчишку. И ему это совершенно не нравилось!
Роман кашлянул. Отвел взгляд. Включил посильней обогрев, понимая, как сильно Аглая замерзла, и тронулся.
– Стойте! Я только заберу сумку из машины. Там инструменты и все такое… Без них не обойтись.
Поляков послушно остановился. Аглая неуклюже выбралась из салона, но потом, словно передумав, заглянула внутрь:
– Вы же не уедете, оставив меня здесь? – спросила она подозрительно. Чувствуя себя последним мудаком на планете, Роман устало покачал головой:
– Можете не беспокоиться. Вы мне нужны на объекте вовремя.
Один бог только знал, по какому принципу Поляков выбирал, когда к ней обращаться на «вы»… Аглая закусила губу. Еще немного помедлила, решая, можно ли ему верить, и, наконец, захлопнула дверь. Роман скосил взгляд на сиденье. Как бы там ни было, зад Васильевой оставался сухим, но вот что касается всего остального… Роман растер бровь. Чертыхнулся под нос, наблюдая за тем, как Аглая возвращается, и тоже вышел из машины. Где-то в багажнике у него валялась сумка, с которой он обычно ходил в спортзал. Может быть, пожертвовав одеждой, он наконец заткнет пасть некстати проснувшейся совести? И избавиться от этого сосущего стылого чувства стыда внутри…
– Садись назад.
– Зачем?
– Переоденешься. Вымокла же вся… – Поляков смерил Аглаю пренебрежительным взглядом и вдруг запнулся. – Иисусе, а что с твоими штанами?
– С ними все хорошо! – бодро отрапортовала Глаша,