из совершенно белых седых волос, и никто так красиво не взмахивает шевелюрой, как наш Анатолий Иванович. Ходит он всегда только в пиджаках и рубашках (я имею в виду, что никаких свитеров или, боже упаси, спортивных кофт) и выражается почти по-Грибоедовски: "Вот то-то невзначай, за вами примечай…" – и всё в таком духе.
Кружок, созданный исключительно для студентов нашего университета, постоянно посещает небольшое количество людей: костяк составляет всего четыре-пять человек, но плюсом идёт большая текучка из тех, кто приходит и остаётся на одно или несколько занятий, а потом пропадает. Поэтому ли, или из-за творческого беспорядка, царящего в голове нашего художественного руководителя, но за тот год, что я ходила в театралку, мы не поставили и не показали ни одного спектакля. Нет, репетиции шли, иногда прерываясь на пару недель, но конечного результата так ни разу и не получилось. Мы даже не выучили ни одной мало-мальски длительной пьесы до конца, а потому и показать на сцене нам было нечего. Но мы не унывали. Получали удовольствие от процесса и служили искусству каждый как может.
Одним из моих постоянных собратьев по кружку был Семён Платонов – студент-второкурсник, как и я, только с юридического факультета. Высокий, худощавый (но не тощий) светловолосый парень со среднестатистическим лицом. Мы с ним никогда особо не разговаривали, кроме обычного коллективного общения, а тут вдруг оказалось, что нам в одну сторону: ему домой, мне – на троллейбус, ну и само собой, молчать по пути неловко. Я спросила по-светски:
– Тебе нравится наш кружок?
Мы шли по аллее от городского театра в сторону N-ой площади, и вокруг красиво падал крупными хлопьями снег.
– Да, очень, – вздохнул Семён. – Это моя главная отдушина в жизни.
Я не стала уточнять, от чего он там отдыхает, и увела разговор чуть в сторону:
– Жаль, что мы нигде не выступаем, да? Я ужасно боюсь сцены, но всё равно без неё как-то есть ощущение бессмысленности происходящего. А ты хотел бы выступать?
– Хотел бы – это не то слово, – покачал головой Семён. – Это цель и смысл моей жизни, но… родители против. Ну, главным образом отец.
– Ты хочешь стать артистом? – удивилась я.
– Очень хочу. Но буду юристом, – он невесело усмехнулся. – Папа говорит, это почти то же самое. Будешь в суде выступать.
Меня кольнула в сердце такая несправедливость судьбы.
– Так… почему ты не настоишь на своём? Не поступишь в театральное?
Семён вздохнул:
– Ты не представляешь, что там за учёба. Практически круглосуточная. Если родители откажутся меня содержать, я просто умру с голоду, потому что совмещать театральное училище и работу нереально.
Я совсем расстроилась.
– Но как это возможно? Почему родители не поддерживают твоё стремление? Разве из человека выйдет хороший специалист, если он не питает к профессии никакого интереса?
Семён улыбнулся, но опять грустно:
– У тебя всё не так? Ты же на физфаке учишься?
– Да,