в которой лежал серый пуховый платок.
– Да ну тебя. Весь аппетит испортила, – зло проговорил Стеор, отодвинув от себя кувшин и хлеб. – Будет с меня подачки от девчонки принимать, если все так, как ты говоришь.
– Да ладно тебе, – протянула я, хлопнув Стеора по плечу. – Девчонка… Она на четыре года всего младше тебя. Это сейчас она девчонка. А года через три ох в какую красавицу превратится. Вервольфы все очень красивые девушки. Настоящие волчицы. Волосы у них густые всегда, цвет насыщенно-пепельный, глаза большие, серые, ресницы длиннющие. Я уже молчу о том, фигура какая у них.
– И что? – внезапно гаркнул на меня Стеор. – Она вервольф, я ведьмак-лис. У нас что, будущее какое будет? Это еще ее папаша, светлость его забери, не знает, что дочка его подкармливает ведьмака, а узнает – враз меня в гарнизон военный запроторит, откуда я вернусь или нет, черт его знает. Меня в солдаты, а ее замуж за такого же, как она красавца-вервольфа богатого. Так что не надо мне говорить о ней, Марион. Ты лучше подумай, что с тобой будет года через четыре, когда Анхель уже не будет смотреть на тебя, как на блоху надоедливую, которая его в карты обыграла, а вполне сможет позволить себе и большее.
– Ты что такое говоришь? – нахмурила я брови.
– А что? Все знают, что красивые женщины всегда достаются победителям. Вон смотри, что после переворота происходит. Половина красавиц им постели согревает. А ты будешь ох как хороша, когда полностью сформируешься.
– Ты зачем мне все это говоришь? – спрыгнув со стола, я зло посмотрела на Стеора.
– Затем, Марион, – рыкнул парнишка, – чтобы ты не забывала о своем происхождении, когда вот такой Анхель придет к тебе в дом и положит на стол наполненный золотом мешочек, взамен чего потребует от тебя благосклонности. А ты вся и растаешь, услышав золотой звон.
– Я не твоя сестра. Не надо мне такого говорить! – гаркнула я обиженно.
– Клэр тоже так говорила, – тяжело задышав, проговорил он глухим голосом. – Пока здесь не появился тот подлец с деньгами. Купил ее и дело с концом. Продала все за звон золотых – меня, честь, происхождение.
– Так может она любит его, – тихонько предположила я, решив хоть немного сгладить ситуацию.
– Любит? – взревел мальчишка. – Любить своих надо! А не этих тварей серых, которые подмяли наш ковен под свой клан! Любит…А он же почему ее не любит? Почему запрещает видеться со своим братом? У него же денег мешки! Почему она ни одним золотым ни разу не помогла мне! Почему какая-то девчонка в своей до умопомрачения сверкающем платье пробирается сюда грязными улочками, чтобы принести сюда эту чертову корзинку с молоком и хлебом, а сестра моя родная…, – он умолк и закрыл глаза.
Видя, с какой силой он сжал свои челюсти, сдерживая гнев и слезы, я подошла к нему и обняла. Знала я, что Клэр не за деньги к вервольфу пошла, совсем нет. А ради того, чтобы ее братишку меньшего на виселице не вздернули за то, что он во время военного переворота лошадей вервольфам тайком травил. Спасла его так, приняв ультиматум того графа об отказе от