приземляясь на деревянный пол.
– Значит, смерть для тебя предпочтительнее, чем жизнь со мной? Я настолько тебе противен? – спросил он глухо, а из его голоса молниеносно исчезли все краски.
– Мне противно быть вещью, которую покупают и продают. Я – человек, имсит Ирадий. Я имею право на свободу выбора, каким бы ни был этот выбор. Моя свобода, моя жизнь – это все, что у меня есть. Здесь мою свободу будут отстаивать, а жизнь… Стань я вашей женой, и неизвестно, как долго бы я оставалась живой. Здесь шансов остаться в живых у меня значительно больше.
– С чего такая уверенность? – прозвучало совсем тихо, даже устало.
– Потому что я готова сражаться, товарищ веркомандир. С вами, с аускомандиром, с капитаном, другими новобранцами. Да хоть со всей академией. Это моя жизнь, и я не позволю никому ее разрушить, – проговорила воинственно и уже спокойнее добавила: – Я ведь немногого хочу, имсит Ирадий. Попробовать воздушные пирожные, что продают на третьем уровне. Посмотреть другие планеты. Побывать за штурвалом космического корабля. Взглянуть на представителей инопланетных рас. Еще раз прокатиться с горки в аквапарке…
– Но я же могу тебе все это дать! – резко обернулся он. Его глаза светились, полыхали серебром! – Я могу купить тебе миллиард пирожных!
– Нет, – покачала я головой, неловко стирая с щеки прорвавшуюся слезинку. – У ваших пирожных не будет вкуса свободы.
– Уходи, – то единственное, что я услышала напоследок, и бегом последовала приказу.
Вылетев за дверь, едва не сбила с ног своего аускомандира, который явно грел уши. Дверь за моей спиной закрылась, и в тот же момент в кабинете раздался грохот. Мы подпрыгнули вместе, но в отличие от меня мужчина дар речи не утратил.
– Чего встала? Бегом в общежитие!
– Есть, товарищ аускомандир!
Коридор, лестница, первый этаж, удивленные взгляды военных – все это промчалось мимо меня. Лишь оказавшись на улице, я перевела дыхание и наконец-то с трудом, с огромным усилием разжала словно одеревеневшие пальцы.
На ладони ярким кровавым пятном отпечаталась звездочка от кондитерской насадки для крема. Кожу пощипывало, к пальцам возвращалась чувствительность, но далеко свою единственную защиту я не убирала. Вновь засунула в рукав куртки, потому что это был только первый мой бой. Знала, таких боев еще будет сотни. Не с этим имситом. С любым, кто усомнится во мне и захочет проверить меня или мою психику на прочность.
Не торопилась. До общежития шла медленно и будто снова училась дышать. Каждый следующий вдох дарил все больше спокойствия, все больше уверенности. Уверенности в себе, потому что да – я это сделала. Я сумела отстоять себя несмотря на то, что мне было по-настоящему страшно.
Только едва уловимый аромат моря и грозы до сих пор меня так и преследовал. Казалось, я пропиталась им вся. Желание принять душ было почти нестерпимым, но я не могла себе этого позволить. До тех пор, пока не получу соответствующий приказ или не ознакомлюсь с расписанием дня.
На