цвета:
– Дина, а ты что скажешь?
– А что сказать?! – Произнесла тихая и незаметная подруга. – Здесь у нас все равно нет будущего. Уж лучше погибнуть за какое-то дело, чем существовать в этих трущобах, каждый день думая, как выжить. А может что-то и получится. Нет! Так и терять особо нечего!
– Корпорация может только обещать, но ничего не делает ради людей. Эти Марко и Франческа лишь гонятся за деньгами, ставя опыты на людях. Об их вакцине, продлевающей жизнь, не слышал разве что глухой. А где результат?! – Нина зло плюнула на корпус установки. – И зачем продлевать эту жизнь, которая больше похожа на жалкое существование?
Виктория поплотнее закуталась в свою просторную куртку:
– Я согласна! Все равно здесь не жизнь. А помирать, действительно, все равно где и как. По крайней мере, может хоть в Центре мы почувствуем себя свободными людьми.
Ветер усилился и стал разгонять тучи. Девушки не пожелали смотреть на палящее солнце и грязно-голубой небосвод. Они поспешили спуститься вниз и закрыть люк.
Примерно в это же время, в городке Центра Спасения Человечества, в маленьком баре сидели два парня и девушка.
– Я сразу говорю, что согласен, – проговорил высокий смуглый спортивный парень с черными кудрявыми волосами, скрывающими сзади шею. – Пусть Марко и Франческа – мои кровные брат и сестра, но поддерживать их грязные замыслы я не собираюсь и вам не советую. Не для этого я сбежал от них восемь лет назад. Они никогда не уважали меня и хотели прикончить. Я просто обязан утереть им морды и заткнуть навсегда. Я буду работать на Центр Спасения, и это не обсуждается!
– Фернандо, неужели ты бросишь нас?! – Сидевшая напротив девушка состроила недовольное лицо. – Мы не хотели бы терять в твоем лице отличного друга.
– Кэт, я не бросаю вас, – ответил собеседник и повернулся в сторону большого эркерного окна. – Если хотите, присоединяйтесь. Благо, здание Центра через пару улиц отсюда. Все равно, у тебя и Марио здесь нет будущего. Здесь, где почти все, кроме одного города, во власти Корпорации. Я думаю, вы женились не для того, чтобы на ваших детях ставили опыты. К тому же, я обещал бабе Терезе постараться прекратить это безумие и дать человечеству шанс.
Тусклый свет бара бросил тень на вытянутый овал лица парня, в котором явно читались чисто римские черты, и сделал его не по возрасту суровым.
– Конечно, мы не хотим, чтобы наши дети страдали, – ответил супруг собеседницы – круглолицый добряк Марио Бертаваце. – Но я никак не пойму, как ты – один из великого рода, решил работать на Центр Спасения?
Фернандо уже начал злиться:
– Послушай, мы спорим с тобой на эту тему последние восемь лет. Для особо тупеньких отвечу еще раз. Пусть моему роду и более двух тысяч лет, но то, что творят Марко и Франческа, просто немыслимо. С меня хватит и того, что я ношу их фамилию.
– И ты, прихватив, семейный архив и лучший катер брата, решил остаться в городке Центра? – Не отставал Марио. – Как можно в десять лет