до смерти хотелось загробным голосом крикнуть «где он?», тем более что уже недели три я не могла найти свой вьетнамский веник, которым баба Рая пристрастилась вытирать пыль с потолка.
Видимо, сын мой, озорник Санька, куда-то этот веник затащил, и я очень рассчитывала узнать куда, хотя за те деньги, что Коровин с меня слупил, я купила бы этих веников штук десять, а то и больше.
Но здесь интерес мистический, а не прагматический, поэтому я и взволновалась не на шутку. Однако Коровин меня успокоил, пояснив, что дух устал и удалился на размышления.
Но тут занервничала Тамарка.
– Когда же он вернется? – захотела знать она.
– Завтра, – заверил Коровин, – но уже вечером. Всех жду завтра вечером в семь часов. Оплата предварительная. Для чистоты эксперимента советую всем заплатить сегодня. Кто не успел задать вопросы и не сможет завтра прийти, оставьте свои вопросы, я от вашего имени сам лично их задам духу и доведу до вашего сведения ответы. Так даже будет лучше.
«А что их оставлять, эти вопросы, – подумала я, – когда они у всех одинаковые».
Помощник Коровина пошел с подносом обходить присутствующих. Каждый клал на поднос купюру достоинства, рекомендованного этим же самым помощником. Я призадумалась: платить или не платить? С одной стороны – полная лажа, только зря деньги потрачу, с другой – я узнала так мало, а ведь любопытно.
«Ладно, – решила я, – если помощник назовет неприемлемую сумму, пошлю его к чертям, а если не станет заламывать цену, дам сколько запросит»
И в это время я заметила, что Тамарка усиленно подает мне сигналы. С опаской я глянула на Марусю – та с упоением обсуждала с Розой состоявшийся контакт с духом Наполеона. Пользуясь этим, я тихонечко поднялась со своего места и тронулась к выходу.
Сообразительная Тамарка устремилась за мной.
Помощник Коровина, заметив наше бегство, поспешил за нами. Он нагнал нас у самой двери и протянул поднос, называя Тамарке сумму, от которой у меня разум помутился. Столько подлец слупил с Тамарки, что у меня кулаки зачесались. Я тут же дала себе клятву послать этого наглеца так далеко, как это только приличествовало нашему собранию. Тамарка же, глазом не моргнув, спокойно выложила сумму на поднос и шепнула мне на ухо:
– Мама, у меня к тебе дело.
– Очень хорошо, – обрадовалась я, – тогда не сочти за труд, оплати мой будущий визит этому живодеру. Я забыла кошелек в Марусиной машине, – для убедительности пояснила я, еще крепче прижимая к груди сумочку с кошельком.
– Охотно оплачу, – ответила Тамарка, из чего я тут же сделала заключение, что уж теперь-то она от меня потребует (как минимум) достать золотую рыбку со дня моря.
К моей досаде помощник Коровина так мало с меня запросил, что мне и самой отдать было не жалко. И все же я позволила расплатиться Тамарке.
– Мама, ты невозможная! – закричала она, едва мы вышли на улицу. – За каким лешим ты здесь? Совсем крыша поехала? То на карниз тебя заносит, то к Коровину!
– Тот же вопрос могу задать и тебе: не поехала ли