вовсе остаться голой, чем сверкать бельем прошлого века.
– Оно не такое древнее, – возразила Алисия. – Это из приданого моей мамы.
Тетушка закатила глаза и удручающе покачала головой.
– Я всегда знала, что у семьи Пилли плохой вкус. Снарядить твою маму эдаким… – Алиса прямо чувствовала, что Эдита усилием воли заставила себя проглотить слово «убожество». – Ах, не хочу оскорблять память Иоланты, но судя по тому, что все вещи так и остались в сундуках, даже она не отважилась носить их.
Эдита прошла к шкафу, куда вчера Ханна вывесила наряды племянницы, повозилась, раздраженно стуча плечиками, и извлекла на свет стеганый халат.
– Вот, накинь на себя. Сейчас принесут завтрак, – тетушка достала из-за пояса часы на цепочке и глянула на циферблат. – У тебя пять минут, чтобы умыться, и пятнадцать, чтобы поесть. Ровно в восемь двадцать и ни минутой позже здесь появятся модистка мадам Зофия и ее помощницы. Через два часа из салона «Очаровательные ножки» принесут самую модную на сегодняшний день обувь.
– Я не знаю свой размер… – Лиса торопливо стаскивала рубашку, не понравившуюся тетушке. Лучше предстать голой перед ней, чем перед кучей служанок, которые вот-вот заполонят комнату.
– Пока ты спала, я померила твою ногу и отправила записочку Ружеру.
Спрятавшись за ширмой, Алисия невольно прислушивалась к командному голосу Эдиты, которая задергала служанок – те передвигались бегом. Но когда Лиса появилась в наглухо запахнутом халате, в комнате царил полный порядок, а на столе стояли блюдо с умопомрачительно пахнущим печеным, кувшин с молоком и вазочка с мармеладом – поистине царское угощение после постных каш Уршулы.
– Ты слишком долго возишься! – Эдита посмотрела на часы и постучала острым ноготком по стеклу. – Мадам Зофия уже здесь и только ждет приглашения подняться.
Хорошо, что булочки были на один укус, они пролетели одна за другой, и даже не пришлось тратить время на намазывание мармелада. Но не попробовать его Алисия не могла: сунув ложку рот, зажмурила от наслаждения глаза.
– Пош-ш-шественно… – произнесла она, чувствуя, как нежнейший мармелад обволакивает небо.
– Я позже дам тебе целую банку, – пообещала Эдита, открывая дверь и впуская в помещение служанок, которые расторопно собрали посуду. Молоко Алисия пила на ходу и отдала чашку только у двери.
– Салфетка! – Эдита сунула ей в руки тончайшее полотно, украшенное мережкой. – Промокни губы, – и тут же: – Здравствуйте, мадам Зофия! Чем вы нас порадуете?
В комнату вошла статная черноволосая женщина, за ней несколько прислужниц с коробками и рулонами ткани в руках
Алисию вертели как куклу. Сняли с нее халат и не позволили одеться даже тогда, когда она начала стучать зубами. После полного обмера ткани подносили к лицу, чтобы понять идет Лисе цвет или нет, и развернутые они холодили и без того покрытое мурашками тело.
Парадом командовала тетушка Эдита. Она короткими словами одобряла