Юлька, я и карантин. Алена Игоревна Метенева

крыше какой-то высокой башни. Еще гуляла по Красной площади и пила минеральную воду.

      А несколько раз она ездила в Волгоград и видела Родину-мать. И даже вроде была заграницей где-то в Прибалтике. А в путешествия она ездила с большой-пребольшой группой в сорок или пятьдесят человек, и они фотографировались на фоне разных знаменитых мест. Потом получались большие черно-белые фотографии, на которых мне надо было найти молодую бабушку среди всей этой толпы. Поначалу было трудно, но потом я сразу стал узнавать ее среди десятков лиц. У нее в молодости были пышные черные волосы. А вот глаза были те же самые – со смешинками. Может, поэтому я ее так быстро находил. Больше ни у кого на этих фотографиях не было видно смешинок.

      Вот и в этот раз я попросил бабушку показать мне свои альбомы. Она очень обрадовалась, достала стопку зеленых и темно-синих альбомов из шкафа, и мы долго-долго рассматривали все фотографии. И бабушка снова рассказывала мне те же самые истории. Потом она спросила, не скучно ли мне слушать одно и то же много раз. А я честно ответил ей:

      – Совсем даже не скучно. Мне спокойно, потому что, когда в истории ничего не меняется, я знаю наверняка, что все именно так и было. А когда детали меняются, то мне становится грустно.

      Бабушка внимательно посмотрела на меня и отложила альбом в сторону.

      – О чем это ты говоришь, Костик? – спросила она.

      – О папе. – ответил я и отвернулся к стене, чтобы бабушка не увидела , как у меня слезы наворачиваются на глаза.

      Но от бабы Томы ничего не скроешь. Она села рядом и обняла меня покрепче. Мы помолчали немного, а когда я успокоился, то сказал:

      – Понимаешь, я иногда вспоминаю что-то, что было с папой и радуюсь. А потом вспоминаю снова, но уже по-другому. И тогда мне становится страшно. Я уже не понимаю, какое воспоминание правильное, а какое нет. А что, если я уже все помню не так, как было? А вдруг я совсем забуду то, что было настоящее, а вместо этого придумаю что-то другое? Другого папу? Из-за этого я боюсь про него думать.

      – 

      Ох, миленький мой. -

      сказала бабушка.

      – Память вообще штука ненадежная. Мы всю жизнь вспоминаем прошлое и каждый раз немного по-другому.

      – Но ты же помнишь все одинаково! – возразил я.

      – Это потому что у меня есть один отличный способ. – улыбнулась бабушка. – Я записываю в специальный дневник то, что хотела бы всегда помнить. А потом, когда начинаю забывать, просто перечитываю свои записи.