Мои ошибки. Николай Пернай

пока мои руки и ноги стали почти нормальными, и в конце марта я начал заново учиться ходить.

      В начале апреля я бегать еще не мог, но, держась за стены, вполне мог передвигаться.

      Наступила пасха. В связи с праздником дедушка заколол кабанчика, и в воскресный день мы разговелись крашеными яйцами, а потом объедались свежениной. После обеда дедушка Николай приехал к нам на двуколке, запряженной всё тем же старым Каштаком, и велел мне собираться.

      – Поедем к Марку Петровичу, – сказал он. – Поздравим нашего спасителя с праздником.

      Я быстро, теперь уже без посторонней помощи оделся. Дедушка подхватил меня и посадил на деревянное сиденье рядом с собой. В ногах лежал белый мешок с чем-то.

      – Что там? – спросил я.

      – Подарочек для доктора.

      – Н-но! – дал команду коню дедушка, и мы поехали.

      Ни одно путешествие в мире не может сравниться с той поездкой.

      Мы ехали сначала в центр города, потом свернули на Пэмынтены.

      Мне кажется, я никогда до того не видел столько цветущих деревьев. Улицы и переулки, по которым мы ехали, утопали в садах. Цвели вишни, сливы, абрикосы, которые росли почти в каждой усадьбе. И всё окружающее пространство садов было наполнено таким радостным бело-розовым сиянием, что, казалось, всё это потрясающее весеннее великолепие готово взлететь в васильковое солнечное небо. И мы вдыхали целебнейший аромат садов и не могли надышаться.