не знаю. Но, говорят, каждые сто лет духи выбирают хранителя среди людей. Чтобы сердце жило, ему нужно человеческое тепло и дыхание. Этим хранителем непременно должна быть молодая незамужняя девушка, и обязательно самая красивая.
– А как же они выбирают? Как понять, что ее выбрали? – уже засыпая, пробормотала Наяна.
– Спи, моя хорошая, спи, – тихо сказала Ула, поправив одеяло.
Дыхание царевны стало ровным и размеренным. Она уснула. Ула вышла из комнаты царевны и тихо прикрыла за собой дверь.
Она шла по извилистым, темным коридорам дворца и, глядя на его непробиваемые каменные стены, думала, почему осталась здесь, почему связала свою жизнь с этим местом.
Двадцать лет уже прошло. Двадцать лет, как впервые переступила она порог этого дома. Да, теперь это ее дом. Другого и нет. Не обзавелась. Не захотела? Она не знала ответа на этот вопрос. Как быстро летит время! И все же она еще молода. И если бы захотела, могла бы завести свою семью, свой дом. Что держит ее здесь? Что не отпускает?
Сначала это была Исея. Нежная, хрупкая, ранимая Исея, о которой она заботилась, как о младшей сестре, хотя они были ровесницами. Да, она не могла оставить ее тут одну. Хотя, как ни старалась, так и не уберегла свою лучшую подругу. Теперь это Наяна, которую она полюбила, как родную дочь.
Все здесь стало ей близким, знакомым: каждый камень в стене, каждая половица. Это ее дом. Она приросла к этому месту. Но иногда ее накрывала волна отчаяния. Дворец казался клеткой, тюрьмой. Сердце рвалось на свободу, жаждало воздуха, простора, свежего ветра.
Вот и сейчас необъяснимая тоска выбиралась наружу из глубин сознания, больно царапая душу острыми коготками.
Она зашла к себе в комнату и села у окна. Океан бурлил и пенился у подножья скалы, на которой возвышался дворец. Полная луна освещала мятежные и могучие воды. Как-то тяжело было на сердце. Что-то тревожило и беспокоило. Возможно, виной всему полнолуние, подумала Ула и легла спать.
*
Утром, как обычно, Ула отправилась навестить свою воспитанницу. Заглянув к ней в комнату, она убедилась, что та еще спит. Так она и думала. Светлые волосы цвета песка разметались по подушке. Длинные ресницы отбрасывали тень на нежную бархатную кожу. Губы слегка приоткрылись, будто хотели что-то произнести. Ула невольно залюбовалась красотой царевны. Она очень напоминала ей Исею. Такая же хрупкая, тонкая и нежная. Но, к счастью, сходство было только внешним. Характером Наяна пошла не в мать.
Солнечный луч уже скользил по бледной щеке, желая разбудить царевну, но та все никак не просыпалась.
– Что все еще спит? – услышала Ула за своей спиной.
– Да, – она обернулась. Царь Илисав строго смотрел на нее, сдвинув брови.
– Опять под утро разошлись? – Не дождавшись ответа, он продолжил. – Опять рассказывала ей сказки? Когда это прекратится? Ей пора взрослеть и думать о замужестве!
– Она не хочет замуж. Мы говорили об этом. Она еще ребенок. – Ула была одной из немногих, кто смел возражать грозному царю.
– Ты имеешь на нее влияние. И вместо того, чтобы наставить ее на путь